Одна женщина в годах, как я потом выяснил, перенесшая тяжелую травму головы, сначала вызвалась быть добровольным распространителем газеты, и в разговорах никто ничего за ней не замечал, пока она не принесла для публикации свои произведения. Из написанных прекрасным русским языком текстов, я, к примеру, узнал, что проклятое КГБ в районе города Златоуста зацепило за земную ось и перевернуло Землю так, что теперь мы ходим вверх ногами. Ну, и много других, не менее интересных вещей. Возвращая ей тексты, я ей прямо сказал, что ей нужно обратиться к психиатру, она на глазах сникла и больше не появлялась. Еще один автор, эссе которого я без проблем публиковал, вдруг принес для публикации чушь, заставившую задуматься о его здоровье. Я вернул ему эти произведения со словами: «Женя, это не ты писал, это писала твоя шиза». Он просмотрел написанное, порвал и сказал: «Это у меня осеннее обострение». Это пара удачных случаев, но ведь и успех был связан с тем, что эти люди до меня знали, что они больны, – до встречи со мной с ними уже работали психиатры, сумевшие убедить их в том, что они заболели.

Если же автор, принесший свое произведение, в свою болезнь не верил, то реакция была разной. От резко агрессивной (желающие могут поинтересоваться отношением к редакторам широко известного в узких кругах «историка оружия», издавшего уже несколько книг, кстати, в том числе и с разумными мыслями) до умеренно отрицательной – «сам ты шизик!». Я убедился, что даже явно больные своей болезни не осознают, посему ничего не делают для того, чтобы вылечиться. Поэтому очень трудно показать им, что они больны. Но, в любом случае, будет правильно если здоровые люди хотя бы попробуют убедить такого больного обратиться к психиатру, а не просто избавиться от общения с ним.

Я это написал, во-первых, чтобы показать, что те, кому эта статья адресована, ее не поймут.

Во-вторых, я не верю в числа больных депрессией в 20-25 %. Это ведь только те, кто обратился к психиатрам и вошел в статистику. А сколько не обратилось? Ведь сами врачи пишут, что «выявление случаев депрессии врачами общей практики затруднено тем, что почти в половине случаев пациенты стараются умолчать о симптомах депрессии. Многие боятся назначения антидепрессантов и их побочных эффектов; некоторые полагают, что держать под контролем эмоции – их личное дело, а не забота врача; существуют также опасения, что упоминание о случае депрессии попадет в медицинскую карту и как-либо станет известно работодателю; наконец, некоторые боятся быть направленными для лечения к психиатру».

В-третьих, а как вы узнаете, что вы или ваш знакомый уже болен, скажем, наиболее распространенным психическим заболеванием – депрессией? Как вы заметите, что у вас или у него душа уже повреждена?

Вот выше, в определении депрессии дана «триада» ее проявлений. Простите, но как вы оцените у себя или других, скажем, снижение способности воспринимать радость? Ведь если посмотреть, как радуются люди в зрительном зале крайне пошлым и тупым шуткам юмористов или орущим и прыгающим на сцене полуобезьянам, то формальной утери способности радоваться у зрителей не заметишь – вполне здоровы. Но как быть со следующим симптомом – «нарушением мышления»? Большой ли повод для радости нужен умственно недоразвитым? Дураку палец покажи, и он смеяться начнет.

Как вы оцените «двигательную заторможенность», если она зависит от темперамента, и у флегматика заведомо будет иной, нежели у холерика? Да и к старости люди уже не так подвижны.