Когда‑то господин Зайцев сам, еще в бурной советской молодости, играл рок, да только вот толкового музыканта из него не получилось, зато вышел отличный журналист, вращающийся во всех кругах шоу‑бизнеса. Известность и авторитет давали ему возможность приглашать к себе как звезд, так и малоизвестных личностей, которые нередко после выпуска набирали популярность. Зайцев брал интервью и у западных артистов и музыкантов, например, в этом году встречался с командой «Red Lords» и гениальной оперной дивой Джиной Грациани.

Его передача «Время быть впереди» славилась своею прямотой, порою излишней, и откровенными вопросами, которые вели к неожиданным сенсациям. Гостей здесь любили и умели ставить в тупик, ошеломляя показами провокационных видео– и фотоматериалов, не скупясь на другие «веселые гадости», которые Остап придумывал лично. Именно поэтому передача имела хорошие рейтинги. А рейтинг сегодняшнего выпуска обещал быть просто отличным! И чтобы поднять его еще выше, журналист сам себе дал клятвенное обещание вытянуть из рокеров что‑нибудь сенсационное. У него уже были сделаны для этого великолепные заготовки, которые в сценарии не значились, и даже вездесущий менеджер «На краю» ничего о них не знал. Иначе никогда бы не дал согласия на участие своих парней в передаче Остапа.

– Чувствую, сегодня будет отменный эфир, – пожевывая спичку на манер американского ковбоя, пробормотал инженер, наблюдавший через монитор за Остапом, опять на кого‑то орущим.

– С чего взял? – недовольно спросил режиссер, уже успевший сгонять к звукрежу, чтобы дать ему парочку‑другую команд, и обговорить какие‑то детали с шеф‑редактором и ее командой, которым в спешке пришлось менять кусок сценария передачи из‑за отмены выступления «На краю».

– С того. Чуйства у меня такие.

– А засунь себе свои чуйства… – режиссер коснулся указательным пальцем микрофона, поправил его и сказал, глядя на электронные часы, висевшие над мониторами:

– Три минуты до эфира. А может ты и прав, Васильич, – обратился он вновь к инженеру, продолжающему задумчиво жевать спичку. – Может, и отменный эфир будет.

Теперь его острый взгляд был направлен на другую камеру, в которой отображался один из гостей программы.

Молодой человек с пепельно‑русыми волосами неподвижно сидел, закинув ногу на ногу, неподалеку от Остапа. Вокруг парня тоже порхали гримерши, восторженно на него глядя – и было понятно, почему. У музыканта оказались неплохая спортивная фигура, высокий рост и запоминающееся лицо – не смазливое, искусственное, попорченное якобы незаметной пластикой, а действительно красивое, естественное, с правильными пропорциями. Правда, лицо гостя сегодняшнего прямого эфира было отстраненным, холодным. И девочки‑гримеры между собой в шутку сравнили его с мальчиком из сказки «Снежная королева». К тому же и имена их были созвучны: Кай и Кей. Тонкий лед равнодушного спокойствия будто бы застыл в черных выразительных глазах, гармонично контрастировавших с волосами – стилисты частенько подбирали Кею интересные, а порой и устрашающие линзы.

Он внимательно слушал Остапа. Полностью сценарий согласовали только сейчас, решив, что вместо обещанного лайф‑выступления Кей споет под аккомпанемент гитары Фила в первой половине передачи.

– Сделаем отличную программу, положитесь на меня, – весело пообещал гостям ведущий. И музыканты только кивнули. А сотрудники программы молчаливо сошлись во мнении, что те – парни нормальные. Кей, вопреки слухам, вел себя адекватно, а Фил улыбался редакторам и шутил, чем тотчас завоевал их расположение.