И она первой ступила на крыльцо безвкусными ботиночками на громоздком квадратном каблуке. Своего внешнего вида подруга не стеснялась и несла себя так, словно была королевой. Как будто бы все было в порядке. Как будто бы она сама так хотела.

Однако, поднявшись по крыльцу, Нина вдруг замерла.

У меня отчего-то сжалось сердце. Наверное, не хочет выходить за непонятно какого Ипполита. И я ее понимаю… Она ведь точно что-то чувствует к Синему, но не признается. Да и кому охота быть разменной монетой в попытках потешить чужой маразм?

– Нин, – тихо сказала я, беря ее за руку и таким нехитрым образом желая сказать, что я – с ней. Несмотря ни на что.

– А если она меня с завещанием надует? – спросила хрипло подруга, руша все мои предположения.

Я вздохнула. Вот оно что!

– Не надует.

И я дотронулась до массивной медной ручки двери, чтобы открыть ее перед Нинкой, которая в своем пышном, на обручах, пирожном безобразии испытывала некоторые проблемы с дверными проемами. Однако зайти в ЗАГС мы с Нинкой не успели. Чей-то знакомый голос крикнул нам в спину:

– Эй!

Словно порыв ветра ударил между лопаток. И мы с подругой синхронно обернулись.

Такого поворота событий никто из нас не ожидал.

Не знаю, как Журавль, а я едва не запрыгала на одной ножке.

Потому что внизу, ступив на первую ступень крыльца, стоял Келла. Он был, как и всегда, насмешлив, и смотрел на Нинку нахально и весело.

– Что, Королева, забыла свою вечную любовь? – крикнул синеволосый, усмехаясь и глядя на нас снизу вверх. Он ничуть не изменился с последней нашей встречи: тот же дерзкий взгляд карих глаз, тот же уверенный разворот плеч, та же беззаботная улыбка. Тот же пирсинг на чуть асимметричном лице: в брови, губе, хотя, кажется, кольцо в носу исчезло. Синие волосы спрятаны под черной шапкой, одежда простая: темно-серая спортивная куртка с логотипом известной фирмы, джинсы и черные кеды с белой подошвой. На его плечи и голову падал усилившийся снег, но парень, кажется, не замечал этого. Все его внимание было приковано к обалдевшей Нинке.

– Ты выходишь замуж, Королева? – Келла поднялся на одну ступень, не отрывая от Журавля глаз. – Он настолько лучше меня? – Келла ступил на следующую ступень. – Не противен тебе?

– Твою мать, – зачарованно прошептала Ниночка. – Где мое ружье?

– А я скучал по тебе, Королева, – не унимался синеволосый, медленно поднимаясь к нам. На лице его играла улыбка. – Думал. Представлял. А ты меня вспоминала?

Я готова была поклясться, что он искренен. Я готова была расцеловать его за то, что он дал Ниночке еще один шанс и первым пошел навстречу ее гордости.

– Что тут делает этот муфлон облезлый? – не могла поверить в происходящее Журавль. И я – тоже. Но я надеялась, что Келла сейчас вставит Ниночке мозги, куда надо. Заберет ее с собой: взвалит на плечо и унесет к себе в берлогу.

Келла вдруг резко перескочил несколько ступеней и схватил обалдевшую Нинку за талию.

– Решила выйти замуж? А как же я, а? – спросил он весело и развязно подмигнул мне в знак приветствия. Глаза у него были шальные.