И желтыми звездами солнечных зайчиков
Светятся в травах огни одуванчиков.
И незабудки шепчутся с розами,
И пахнет земля серебристыми росами.
«На очень большой высотище…»
На очень большой высотище,
За очень большим облачищем,
В огромной-огромной избище
Живет пребольшой старичище.
Большой-пребольшой старичище
Задумал испечь пирожище.
Смолол из сосулек мучищи
Тонн очень великие тыщи.
Огромным-огромным ковшищем
Берет он муку из мешища
И сыплет в большое ведрище,
Забыв про дырявое днище.
Мука из большого ведрища
Стекает в большую дырищу.
Разносится ветром-ветрищем,
На нас выпадает снежищем.
А глупый большей старичище
Все сыплет и сыплет мучищу
В ведрище с огромной дырищей,
И мы утопаем в снежище.
«В пушистый иней нарядила…»
В пушистый иней нарядила
Зима березу под окном.
И ветви белые сверкают
Под легким ветром серебром.
Береза, видно, приоделась
К поездке на дворцовый бал,
И ждет, чтоб принц золотокудрый
К порогу экипаж прислал.
И смотрит золушкой в восторге
На приглашение в руке.
В хрустальных туфельках готова
Бежать по снегу налегке.
Стучит взволнованно сердечко.
– Когда же встреча, где же он?
А он ведь здесь, а он ведь рядом —
Раскидистый могучий клен.
Весна придет, растопит иней,
Капель затеет перезвон.
Береза от зимы проснется,
Серебряный забудет сон.
И клен своей могучей кроной
От бурь березу оградит.
Она же шепотом листочков
С любовью поблагодарит.
Соприкоснутся нежно кроны
И из ветвей венок совьют.
И гимн весне, любви и свету
Дуэтом вместе запоют.
«Машет черемуха белой кистью…»
Машет черемуха белой кистью,
Чуть горьковатый плывет аромат.
Не для меня ли шепотом листьев
В сумраке ночи вопросы звучат?
Все так таинственно, все зачарованно…
Время находок или утрат?
Все ожиданием околдовано,
Только чуть горький плывет аромат.
В сумраке зыбкой и призрачной ночи
Звон бубенца иль тревожный набат?
Так почему же с привкусом горечи
Ветви черемух струят аромат.
Под покрывалом ночного молчания
Сердца открытого жаждущий взгляд.
Так почему же с чуть горьким звучанием
Ветви черемух струят аромат.
Машет черемуха белою кистью,
Манит меня толи в рай, толи в ад.
Так отчего же в мелодии листьев
Чуть горьковатые струны звучат?
«Ах, эта коварная дама Судьба…»
Ах, эта коварная дама Судьба!
То ласково шепчет на ухо,
То лучиком нежным щекочет глаза,
А то нанесет оплеуху.
То трелью заливистой в сердце звенит
И к солнцу, как птицу уносит.
То грозным, тревожным набатом гудит
И в пропасть глубокую сбросит.
То к шее котенком пушистым прильнет,
То росным кропит ароматом.
А то вдруг когтями за горло возьмет,
Смеясь, обольет из ушата.
Ах, эта капризная дама Судьба!
Не знает, что делать со скукой.
То волосы бережно в кудри завьет,
А то намотает на руку.
Ах, Ваша Светлейшая Милость Судьба!
Пойду на предсмертный я ужас,
Но трель соловьиную в сердце моем
Не отнимайте, прошу Вас!
Александр Васюхин
г. Ногинск, Московская обл
Предзимье
Осенний дождь. О, сколько дум нелепых,
Сокроет он искусно от чужих
Не добрых глаз, что дай им Бог не слЕпы.
А значит свет пускай пребудет в них.
Льет целый день. Ах, право, это мило
Оставить зонт в прихожей на крючке.
Без сожалений тело бросить мимо
Крыльца, навеса, кровли и вообще
Любого из придуманных укрытий.
Шагать по лужам. Нарезвившись в сласть,
На краткий миг меняя ход событий,
Всем телом ощутить былую страсть.
Размок бульвар. На то она и осень,
Чтоб вымыть то, что обелить пора.
В Мир скелетонный проникает просинь
Промозглого предзимья ноября.
Холодный май
К исходу мая будто ноябрит.
Легла печаль, как не Земная кара.
Простужен мир и вместе с ним хандрит
Вишневый цвет безлюдного бульвара.
Шалеет ветер небу в унисон.