— Документы у него, — Гаяр скрипнул зубами.

— И он отказывается перепродавать Надежду? — понял без продолжения Равиль. После чего запустил пятерню в волосы, зачесав их назад.

Снова короткий кивок.

— Зато он любезно согласился, чтобы мы втроем ее использовали в любых целях, но ни за что не трогали самое святое и невинное, что у нее было, — саркастично заявил красноволосый и пнул ногой ближнюю скамью, которая улетала с крыши в… вниз…

Меня снова замутило. То ли от высоты, то ли от того, что купивший меня позволил располагаться «вещью» так, как братья заблагорассудится.

— Ему жены совсем мозги выели? — прыснул Равиль. — И что? Он сказал, что потом еще придет за своим товаром, когда Надя ему понадобится?

Так и сказал… поэтому Гаяр кивнул.

— Боже… образец номер один, от тебя вообще никакого толка нет… — с осуждением произнесла мама. — Вы только на материнской шее умеете сидеть и нюни распускать, а как продаваться, так бездарности…

Марина Сергеевна так и возмущалась. Так возмущалась, что мне даже неуютно становилось. Будто бы я правда ничтожество… которое можно было только продать и купить… но и здесь все вышло как-то через одно место…

Горло сжалось мучительным спазмом. Я плотно сомкнула челюсть, сдерживая слезы. При сестре уж точно плакать не стану… она не должна видеть мою слабость. Я обязана стать опорой для Ларисы.

— Ты, старуха, вообще честь и страх потеряла, — Гаяр развернулся на девяносто градусов и широкими шагами направился прямиком к матери. — Ты продала дочерей, с которыми жила несколько лет. Растила их, кормила, поила, возле кровати сидела, ночей тонну не спала и теперь со спокойной душой отказывалась от них, принимая от чужеземцев деньги, которые вполне могли разбить твою родину в пух и прах. Кому здесь должно быть стыдно – так это тебе. Ничего в тебе человеческого не осталось. Абсолютно.

— Но я… я всего лишь выживаю, как и любой организм. Это естественный отбор и его проходят сильнейшие, — с гордостью ответила мама.

Так-то она говорила правду… она сильнее, у нее было больше прав даже на мою жизнь, поэтому мама выбрала для себя самый удобный способ, при котором ей удалось, избавится от двух проблем, одна из которых заболела неизлечимой болезнью.

— Если ты думаешь, жалкая человечишка, что продать дочерей – это выбор сильнейшего, то ты еще тупее, чем кажешься на первый взгляд, — сказал он и поманил пальчиком Ларису.

Сестренка испуганно сжалась и, наоборот, отошла дальше от Гаяра и матери на пару шагов. Лариса натягивала маску выше и со слезами на глазах, дрожа всем телом, бросала умоляющие взгляды в мою сторону.

Я тут же бросилась к ней.

— Стоять, — сухо приказал Гаяр. И я остановилась, прикусив от злости нижнюю губу. Все мое естественно встрепенулось и нервно зарычало. Совсем позабыла про подчинение. Про то, что я обещала, чтобы Гаяр выкупил сестру. Я должна быть послушной… послушной девочкой…

— Она должна сама подойти, да, Лора? — и снова поманил ее. А сестренка только глазками хлопала, а ножки будто приросли к земле. Боялась, бедненькая! Сердце сжималось так, будто его засунули в тиски и надавливали, пытаясь раздавить. Боже, как же мне страшно за нее… как же страшно…

— Советую подойти, иначе мы тебя кому-то отдадим бесплатно… и уже тот покупатель, будет с тобой делать, что угодно, и в каких угодно позах…

Девочки... все-таки Гаяр временами перегибает палочку, а что говорил Шухрат - у меня до сих пор уши вянут! Что думаете насчет этих двоих? Пишите ваши комментарии! Ставьте звездочки и обязательно подписывайтесь на меня!