Дальше случилось совсем неожиданное. Контрабандисты, чтоб их голуби обосрали, споткнулись обо что-то явное огромное и с шипящими ругательствами завалились на пол. Меня же выронили, поэтому я футбольным мячиком, покатилась в неизвестном направлении. Под славный, женский визг, перебивающим все остальные звуки.

Голова кружилась хлеще, чем на карусели. Мозги взбили миксером, а мутило уже настолько, что еда вот-вот собиралась покинуть желудок… но капсулу кто-то остановил, бесцеремонно закрыв вентиляцию чем-то.

— Куда вы так торопитесь, уважаемые? — низким, бархатным со щепоткой хрипотцы, спросил незнакомый мужчина.

Инопланетяне отвечать не торопились, иначе какого черта они молчали? Раз они молчат, то заговорю я. Дрожащей рукой нащупала вентиляцию и в кромешной тьме стукнула по ней. Заговорить не решалась, поскольку мутило меня не по-детски. И вышла бы явно не бабочки с лепестками роз…

— Заня-я-ятно, — протянул мужчина, убирая ногу, судя по всему, с моего временного жилища. Он даже стукнул костяшками по железной поверхности.

Я, недолго думая, пожала плечами, насколько это возможно было в ограниченном пространстве и стукнула в ответ. Пусть знает, что внутри не вчерашние испорченные кабачки, а вполне сегодняшняя свежая Машенька!

— И что это вы, господа, выносите за пределы корабля? — чуть лениво, я бы даже сказала, почти незаинтересованно поинтересовался обладатель самого низкого голоса в истории…

У него тут отвечающая капсула, а он не проявляет никакого любопытства! Срам и позор инопланетянам.

— О, дошпаштенный шошподин Вершовный, — заикаясь, произнес похититель. О, так значит, мои карусельные приключения остановил тот самый Верховный. Какая удачная встреча!

— Что это? — бархатный голос приобретал рычащие, гневные нотки, будоражащие сердце настолько, что, то готово было вырваться из груди и упрыгать мячиком с борта. По собственной воле. Так и до сердечного приступа не далеко, бога ради.

— Эшо… — многозначительно начал придумывать оправдание контрабандист, — мушор, мой шошподин.

— Мусор? — я почти видела, как брови Верховного поползли вверх.

— Ша, шошподин Вершовный, — горячо согласился похититель.

В ответ на сбивчивые пояснения Верховный лишь недоверчиво хмыкнул.

— Открывайте, — приказал он, а мое сердечко забилось быстрее.

Стоп. А чего это я радуюсь? Откуда мне знать, что Верховный добрая и милая булочка, который не избавляется от проколов путем выкидывания в открытый космос? Вон, предыдущий старикан тоже из высоких, но особо не мелочился товаром.

Зря я ему отвечала, ой, зря.

— Шашем дошпаштенному шошподину шматреть на мушор, — любезно, определенно с широкой улыбкой, произнес похититель. Я прямо видела его слащавость сквозь отверстия.

Вот! Верно говорит шипучка! Нечего достопочтенному господину с мусором возиться, авось бациллу какую-то подцепит… У меня слюна ядо… то есть лечебная. Кусь – и ты в гробу!

— Советую открыть ваш мусор и показать его мне прежде, чем я испепелю ваши наглые контрабандистские рожи, — продолжил угрожать Верховный, постучав длинными когтями по вентиляции. Мне даже показалось, что он недобро зыркнул на меня голубыми глазами.

Ой, мама. Он не просто зыркнул, а заметил! И смотрит прямо мне в глаза, заинтересовано, долго. Нависая диким зверем над капсулой, где я заточена в ловушке.

2. Глава 2. Хочешь поиграть, мышка?

Тонкие когти протиснулись в дырочки и Верховный острыми кончиками коснулся лица, вызывая разряды по позвоночнику. Он нахмурил черные густые брови. Под сероватой кожей выступили бугристые вены, мигом меняя оттенок на человеческий. Верховный распахнул глаза, сжал губы в тонкую линию и выпрямился, вытаскивая когти.