– Кирилл, ты женат? – неожиданно спросила Натали.

Я вздрогнул и уставился на нее. Я был сильно пьян, и мне было глубоко безразлично, что будет дальше.

– Да.

– Давно?

– Очень.

– Почему ты скрыл это от меня?

– Натали, все просто. Не хотел тебя потерять.

– И у тебя есть дети?

– Двое. Парень и девчонка.

– Ты любишь жену?

– Какая, к черту, любовь?! – рассмеялся я пьяно.

– Тогда почему ты с ней живешь?

– Понимаешь, она мне как родственница… Обычная домашняя курица, которая меня боготворит, подчиняется, слушается и играет по моим правилам. Она готовит мне мою любимую еду, хранит домашний очаг и растит наших детей. Как женщину я уже давно ее не хочу. Когдато она выглядела сногсшибательно и нам было здорово вдвоем. А сейчас она таскает тяжеленные сумки и имеет вид загнанной скотины. У нее изначально был выбор: остаться женщиной или стать бабищей. Она выбрала второй вариант. Просто махнула на себя рукой и перестала за собой следить. Целыми днями жрет винегрет с пирожными и еще обижается, что я с ней не делюсь тем, что происходит у меня на работе. А чем я могу с ней делиться, если у нее интеллект, как у табуретки?! При этом она еще имеет наглость спорить со мной в каких-либо вопросах и считает, что всегда права. Хочет, чтобы я ей доказал, что не верблюд. Так чаще всего бывает: встречаешь личность, а получаешь амебу.

– Почему не хочешь с ней развестись и все поменять?

«Баб менять – лишь член тупить», – хотел сказать я, но передумал.

– Потому что нас связывают дети, годы, привычка и имущество, которое, несмотря на то что она никогда не работала, считается совместно нажитым.

Выпив еще коньяка, я встал, подошел к кровати, сел на пол и взял Натали за руку.

– Натали, то, что я женат, нисколько не мешает мне любить женщин. Я же сейчас здесь, с тобой, а не с женой. А она мне названивает и слышит только: «Абонент недоступен».

– И что ты ей скажешь, когда вернешься домой? Будешь врать?

– Давай я разберусь с этим сам.

– И многих женщин ты любишь?

– Всех, – рассмеялся я. – Женщина – самое великое из искусств. Она красива и коварна. Она кошка – мокрая, голодная, слабая, которая беспомощно трется о ноги. Мне нравится, когда она выгибается под рукой хозяина и млеет оттого, что ее чешут за ушком. Она может внезапно уйти, внезапно вернуться. Она блудница. Я люблю женщин несмотря на то, что в них много злобы, эгоизма, лени и ханжества. Но ведь они могут подарить такие улетные минуты! Им можно простить все в буквальном смысле этого слова.

– А меня ты хоть немного любишь?

– Конечно, детка, – сказал я.

Вот черт! Ненавижу баб! Сами вынуждают меня врать, а потом сами же злятся за вынужденное вранье.

– Натали, мне нравятся твоя улыбка, ямочки на щеках и даже маленькие морщинки в уголках глаз. Ты просто божественна. Тебе смотрят вслед не потому, что твоя юбка едва прикрывает попку, а потому, что ты воплощение женственности и стиля, – пел я соловьем. – У тебя великолепное тело, умопомрачительная грудь. Когда тебя вижу, у меня моментально поднимается не только в штанах, но и в душе. – Я замолчал и задумался.

Господи, как же я устал врать… Постоянно. Врать жене, любовницам, случайным подружкам и даже самому себе… Я понимал, что и сейчас нужно врать и играть. Натали хочет услышать, что нужна мне не только для постели. Хочет, чтобы я подарил ей сказку. Чтобы искренне ее полюбил. Она желает слышать банальные фразы, от которых меня уже просто воротит: «Ты меня любишь?»; «Ты мне рад?»; «Ты думал обо мне?»; «Тебе со мной хорошо?». Хочется ответить один раз и на все вопросы всего одним словом – НЕТ. Нет хотя бы потому, что мне задают эти проклятые вопросы.