Говорят они изредка, да и то только по делу. Стоит Генри начать рассказывать о прошедшем рабочем дне, как Алиса, снова пытаясь ему угодить, всячески старается поднять ему настроение. Этого Генри терпеть не может. У него пропадает всякое желание делиться с Алисой впечатлениями о прошедшем дне.

Например, Генри говорит: «Нам в конторе не утвердили новый баланс. Мне придется отправить во временный отпуск половину моих людей. А это непростая задача».

Алиса восторженно произносит: «Ну и прекрасно! Теперь-то ты сможешь узнать, кто из твоих людей работает лучше всех, а остальных можно отпустить».

Генри отвечает ей молчанием. Ее мнение ему не интересно. Про себя он думает: «Я же не спрашивал у нее совета. Я могу сам справиться с этой проблемой. Конечно же, я оставлю самых лучших работников. Почему она не может просто послушать, чтобы понять, как тяжело мне сейчас работать. И откуда у нее этот энтузиазм?»

Алиса растерянна. Она хочет помочь, но не может понять, что Генри оскорбляют эти ее попытки решать его проблемы. Она испытывает прилив энтузиазма оттого, что ей очень хотелось ему угодить, а тут представилась такая возможность. В подобных ситуациях она не имеет ни малейшего представления о том, что ему действительно необходимо. Она не понимает, что ему нужно лишь, чтобы она его выслушала и оценила, как трудно ему на работе. Ей хочется ощутить свою значимость, ему же хочется выглядеть в ее глазах героем.

Патрик расстроен, потому что никак не может понять, отчего Дженнифер сердится, когда он пытается ее поддержать. Например, когда Патрик приходит домой, он первым делом просматривает свою корреспонденцию. Затем прослушивает записанные на автоответчик сообщения и гладит собаку. Какое-то время полистав газету, он отправляется на кухню, где Дженнифер готовит ужин. Вот первое, что Патрик говорит Дженнифер: «Почему ты смешиваешь все эти специи?»

Полагая, что ее критикуют, Дженнифер злится и резко бросает в ответ: «Потому что мне так хочется». А про себя она ворчит: «Даже не поздоровался, а еще критикует. Да и какое ему дело до меня? Ему больше нравится читать свои газеты, чем говорить со мной. Он вовсе не рад меня видеть. А я-то ждала его целый день. Что же это такое? Он даже не обнял меня и не поцеловал. Как же, дождешься от него. Вот мерзавец! Собаку свою он, видите ли, ласкает. А потом еще смеет являться ко мне на кухню и выражать недовольство тем, как я готовлю».

Патрик замечает, что Джен расстроена и хочет ее утешить. Он говорит: «Ну, ничего страшного, просто мне кажется, что эти специи не годятся для морского окуня. Думаю, перец лучше сюда не добавлять». Про себя думает: «И чего она сердится, когда я слегка ее поправляю? Что тут такого? Она такая вспыльчивая! Неужели нельзя спокойно ответить?»

Дженнифер говорит: «Если ничего страшного, то почему ты меня все время критикуешь, если я тебя уже просила этого не делать? Какой же ты все-таки придира! Тебе наплевать на то, что я при этом чувствую. Ты меня больше не любишь. И чего я о тебе пекусь? Единственное, что тебя интересует, – это ты сам».

Тогда Патрик говорит: «Да это же просто смешно. И вовсе я тебя не критикую. Поверить не могу! Почему ты из всякой мелочи создаешь проблемы? Ну конечно же я тебя люблю». А про себя он добавляет: «Как же мне надоело мириться с этими твоими беспричинными вспышками гнева. Пора бы тебе уже повзрослеть».

Патрик не видит веских причин для эмоций Дженнифер. Он не понимает, что его комментарии «это смешно», или «не могу поверить», либо «ты из мелочи создаешь проблемы» говорят о том, что он считает ничтожными ее чувства, от чего ей становится только хуже. И даже фраза «Конечно же, я люблю тебя» подразумевает, что Дженнифер опять не права, поскольку она сомневается в его любви.