Энтони Болтон радовался предстоящей свадьбе. Думал о том, как повезет свою Мей в столицу, представит друзьям и был уверен, что все они, как и сам Энтони, будут покорены огненным взглядом и живостью его жены. Но в какой-то миг все перевернулось и пошло не так. Почему король вмешался, Энтони не мог понять. На его вопросы, отец отвечал недвусмысленно и все в итоге сводилось к тому, что так было необходимо самому Величеству.

 Энтони помнил свою злость и разочарование, когда узнал, что ему придется жениться на Одри.

- Я против! – сказал он, сверкая глазами. Впервые молодой наследник перечил отцу, и сэр Чарльз это не одобрил.

- Ты против? – произнес старший лорд Болтон. – И как ты думаешь, что будет, если ты откажешься жениться на леди Одри? Мей тебе все равно теперь не видеть, как своих ушей, - начал злиться сэр Чарльз, - ее судьба тоже предрешена. Станешь противиться, потеряешь все – положение в обществе, статус при дворе и свою новую должность, которую я с таким трудом пробивал тебе у Его Величества.

 Энтони несколько дней обдумывал слова отца. Его сердце разрывалось. Его душа металась, словно пойманная птица, посаженная в клетку. Но после победил разум, и молодой лорд Болтон, скрепя сердце, дал согласие на смену невесты. Самым главным толчком для этого послужили уверения отца в том, что Мей ждет иная судьба.

- Король уже все решил! – произнес сэр Чарльз и сжал плечо сына. – Я не знаю подробностей, но его выбор пал на другого кандидата. Мы не можем идти против короля. Смирись!

 Энтони думал, что смирился, но когда пришло время уединится с Одри, понял, что не может принять навязанную ему женщину.

- Простите, леди Болтон, - сказал он тогда девушке и вышел, закрыв за собой двери. А вот сейчас, приближаясь к дому своей жены, Энтони думал о том, что сильно обидел Одри. Вот только обманывать ее он не хотел.

«Я постараюсь привыкнуть к вам, миледи! – подумал он и покосился на тестя, что ехал рядом. – Я постараюсь, но для этого мне надо много времени», - забыть Мейгрид ему сейчас казалось невозможным.

 Этим утром я проснулась с сильнейшей головной болью. Почти всю ночь, я крутилась в постели, отгоняя прочь мысли о том, что сейчас Энтони с ней, с моей сестрой. Какие только образы не лезли в мою голову. Все они были жуткими, непристойными, разрывающими сердце и заставляющими мои глаза плакать горько и безнадежно.

«Я должна быть сильной!» - говорила я себе, кусая губы и пытаясь сдержать крик отчаяния, рвущийся наружу, а к рассвету забылась спасительным сном, провалившись в темноту.

 Меня разбудила горничная. Ее короткое: «Доброе утро, леди Мейгрид!» - и солнечные лучи, ворвавшиеся в спальню, сделали свое дело. Моргая опухшими веками, я села на кровати и посмотрела в окно. Солнечный свет резал глаза и появившееся острое желание остаться в постели, пропустив завтрак в обществе гостей и молодых, я все же проигнорировала, взяв себя в руки. Решительно встала, и обув на ноги мягкие туфли, прошла к зеркалу, чтобы увидеть то, во что превратили меня мои страдания.

 Отражение посмотрело на меня хмуро. Распущенные волосы, спадавшие ниже плеч, припухшее лицо, сегодня почти такое же белое, как у Одри, резкий взгляд, который не смогли сломить муки ревности – вот что я увидела в зеркале своего туалетного столика.

- Леди, ванна уже набрана, - сказала мне горничная с поклоном. Пока я рассматривала себя, девушка проворно застелила постель и теперь расправляла на ней тяжелое покрывало с кисточками нитей по краю.

- Спасибо! – ответила вяло. – Я уже иду!