— Очень не терпится.

Как только мы выезжаем из Москвы, я сворачиваю в первый попавшийся поворот, увожу машину подальше от главной дороги и останавливаюсь на пустыре между деревьями.

— Зачем ждать дома? — отстегиваю ремень.

Карина делает то же самое. Через мгновение я притягиваю ее к себе для поцелуя, параллельно сминая силиконовую грудь.

— Нравится? — спрашивает мне в губы. — Я без лифчика.

В джинсах тут же становится тесно.

— Нравится.

Отодвигаю назад сиденье, запускаю ладонь в волосы Карины и склоняю ее голову к паху. Несколько секунд она возится с ремнем, а затем я прикрываю глаза от наслаждения.

13. Глава 13.

Известие о том, что Дима жив, безусловно, перетряхнуло мою жизнь похлеще похищения клоунами. Я вдруг на все стала смотреть иначе. Во-первых, просто радоваться каждому дню. Вот мы обычно не задумываемся, а ведь это неимоверное счастье — просыпаться каждое утро и просто жить: готовить родным людям завтрак, целовать ребенка и вдыхать его детский запах, ждать вечером встречи с семьей.

Во-вторых, злость и обида на Диму за то, что не искал меня, улеглись, и я стала просто радоваться тому, что он жив, и у него все хорошо. Ведь это же прекрасно. Вот уж кто-кто, а Дима Соболев никогда не заслуживал смерти.

События, произошедшие со мной так стремительно, в корне изменили мое мироощущение. Мне вдруг стало совестно, что я мало общаюсь с мамой и сестрой, что Владик их плохо знает. Поэтому в ближайшую субботу, когда у Игоря очередные роды, я беру сына и еду к маме. Приезжать в родительскую квартиру всегда больно, ведь здесь все напоминает о папе и о моих счастливых школьных днях.

— Привет, — Настя открывает дверь и удивленно смотрит на нас с Владиком.

— Привет, — улыбаюсь. — А мы к вам в гости.

— Ой, проходите, — пропускает нас в квартиру. — Мам, это Соня с Владиком!

Ошарашенная мама выглядывает из спальни. На ней строгая юбка и белоснежная блузка, что говорит о том, что она только что вернулась из школы и еще не успела переодеться. Когда я вот так бросаю сходу взгляды на маму, внешнее сходство с ней становится мне все более очевидным. У нас обеих белоснежная кожа и от природы светлые волосы.

— Здравствуйте, а почему без предупреждения? — мама спешит обнять меня, затем опускается перед Владиком и прижимает его к себе. — Я бы к вашему приходу что-нибудь приготовила.

— Ой, да не надо ничего. Мы просто посидим. У Игоря рожает жена какого-то известного рэпера. Он долго будет с ней возиться.

— У папы сегодня снова день рождения, — смеется Владик.

— Да уж, у нашего папы почти каждый день дни рождения.

Произношу «у нашего папы», и самой как-то не по себе становится. Тут же в голове возникает Дима: повзрослевший, возмужавший, сильный… Быстро отворачиваюсь к шкафу, пока никто не заметил моего замешательства. Снимаю куртку, вешаю на вешалку. Мои действия механические, перед глазами до сих пор лицо Димы, а внутри все кричит: «Отец моего сына — Дима! Дима! Дима!».

— Идем мыть ручки, — мама ведет ребенка в ванную.

— Я рада тебя видеть, — ко мне подходит Настя и обнимает за пояс.

Поворачиваюсь к сестре и крепко обнимаю в ответ.

— Как ты?

— Нормально, учусь. Ты совсем не приезжаешь и не звонишь, — произносит с упреком. — Мы с мамой иногда думаем, что больше не нужны тебе.

В горле моментально образовывается ком, и я сильнее сжимаю сестру в руках. Насте тринадцать лет, у нее переходный возраст, и я понимаю, что именно сейчас ей, как никогда, важно чувствовать себя нужной и любимой близкими людьми.

— Это не так, вы очень мне нужны. Простите, что редко приезжаю.