Джо Андерсон поражала. Так же, как солнечный свет и морской бриз. В ней было что-то неудержимое. И из-за этого ему не хотелось с ней связываться. Но он должен был ее остановить. А это означало связаться с ней.

С колотящимся сердцем он заставил себя пересечь веранду, и оказался на открытом солнце. Лицо мгновенно начало гореть. На деле это не означало ожог, просто, выйдя на улицу, Мак почувствовал себя незащищенным и уязвимым. Он с трудом спустился по ступеням:

– Джо, прошу вас, не уезжайте.

Услышав, что он зовет ее по имени, она остановилась.

Придумай что-нибудь, чтобы ей пришлось поставить свои чемоданы на землю.

Сердце Мака стучало, как барабан, во рту пересохло. Ему пришлось употребить все свои силы, чтобы не отступить назад, когда солнце стало жечь ему лицо. Он сделал дрожащий вдох, наполняя легкие свежим морским воздухом, и это помогло ему найти ответ.

– Извините меня.

Джо опустила чемоданы на землю и обернулась, и он мысленно возблагодарил Господа.

– Вы серьезно? Подозреваю, вам жаль, что кто-то призывает вас бросить игру, которую вы тут разыгрываете.

Игру? Игру! Мак закрыл глаза, пытаясь взять себя в руки. Нельзя, чтобы она двинулась дальше.

– Пожалуйста, не надо рассказывать Рассу ничего такого, что заставит его волноваться. Он… ему нужно… Ему не нужен лишний стресс.

Она уставилась на него. Ее дымчато-зеленые глаза напоминали цвет шалфея. Мак смутно вспомнил, что именно этот ингредиент ускользал от него все утро.

Джо вздернула подбородок и прищурилась:

– Я больше не считаю чье-то здоровье или благополучие чем-то само собой разумеющимся, Мак. И…

– Если не ошибаюсь, речь идет о моей жизни, – перебил он. – Вам не кажется, что у меня есть право голоса в этом деле?

– Если бы вы вели себя как взрослый человек, я бы обращалась с вами, как обращаются со взрослым.

– Вы не можете судить обо мне на основании пятиминутного знакомства. У меня был очень тяжелый день. – Он расставил ноги шире. – Что мне сделать, чтобы убедить вас, что я не в депрессии и не на грани самоубийства?

Нельзя допустить, чтобы она сказала что-то подобное Рассу. Он не станет ответственным за то, что пострадает кто-то еще.

Она сложила руки на груди и выставила вперед бедро – весьма соблазнительное крутое бедро, – и где-то внутри у Мака начал стучать пульс.

– Что вам сделать, чтобы убедить меня? О, Мак, кое-что вам действительно придется сделать.

Ее голос обволакивал, словно теплый мед.

Без всякой причины сердце Мака вдруг замерло и пропустило один удар. Ее энергия и уверенность вызывали зависть. Джо подошла к нему и заглянула в глаза. Как он подозревал, чтобы понять его мотивы. Она была всего на несколько дюймов ниже его ростом и пахла, как свежеиспеченный хлеб. У Мака выступила слюна.

Потом он вспомнил глаза Джо, когда она приходила в себя, увидев его в первый раз, и повернул голову, чтобы скрыть от ее взгляда левую половину лица. Ее ужас не обернулся жалостью. Скорее это было презрение. То, что Джо назвала его эгоистом, пронзило Мака до глубины души, пробив жесткую броню злости и чувства вины.

– Останьтесь на неделю, – услышал он собственный просящий голос.

Губы Мака изогнулись. В свое время ему было достаточно поманить пальцем любую женщину. Одна медленная улыбка или легкая усмешка делали свое дело. Мак подозревал, что с этой женщиной такой номер бы не прошел. Во всяком случае, сейчас. Впрочем, и раньше, когда он выглядел более симпатично, тоже.

Похоже, все свое очарование он утратил вместе с внешней привлекательностью. Теперь Мак был похож на монстра.