– Но это же бред.

– Разве?

– У Расса все будет хорошо! – Брату совершенно ни к чему напрягаться, пока он не поправится на все сто процентов.

Джо ответила ему долгим взглядом.

– Вы знаете поэму Банжо Патерсона «Человек со Снежной реки»?

Вопрос ошарашил Мака.

– Конечно.

– Помните, что идет после нескольких первых строк? «Шум на станции случился, когда слух распространился, что Регреты жеребенок, непослушный, как ребенок, убежал с родных полей…»

– «В табун диких лошадей. Не хотел никто смириться и приплодом поступиться, так со всех сторон стекались, на усадьбе собирались лучших шансов игроки», – закончил Мак цитату. Он помнил это с третьего класса.

– Диких… поступиться… на усадьбе… – прошептала она тягучим, как жидкий мед, голосом.

– К чему это?

Джо встряхнулась:

– Ни к чему. Просто вертится в голове. Подхватив свои чемоданы, она пошла назад к дому, и Мак не мог отделаться от ощущения, что теперь его судьба каким-то образом связана с этой поэмой.

А потом до него вдруг дошло.

Мед! Ингредиент, который он никак не мог вспомнить, – это мед.

Джо пару раз глубоко вдохнула, прежде чем выложить на тарелки спагетти с фрикадельками. Если Мак скажет какую-нибудь гадость по поводу ее кулинарных достижений, она…

Вывалит на него содержимое его тарелки.

Джо медленно выдохнула. Помечтать, конечно, приятно, но она этого не сделает. Будет держаться спокойно и непринужденно, как обычно делая вид, что стрелы не попали в цель.

Взяв тарелки, Джо двинулась в столовую. Она уселась напротив Мака. Едва взглянув на еду, он угрюмо уставился на нее. Неужели он собирается всю неделю пребывать в мрачности?

Забавно.

В ответ она уставилась на него, давая понять, что не позволит ему запугать себя. Джо ждала криков и вспышки ярости. В конце концов, не зря же его прозвали Безумный Мак – самый известный на телевидении шеф-повар. И самый требовательный. После несчастного случая папарацци таблоидов гонялись за ним по всему городу, утверждая, что ничего бы не произошло, не будь Безумный Мак таким эмоциональным.

Джо сдержала вздох. Конечно, все это полная чушь. Она понимала, что вопли в прямом эфире не более чем попытка взвинтить рейтинг до небес. И это работало. И неудивительно, что он принял этот образ, когда она неожиданно свалилась ему на голову. Но хмуриться и дальше… странно.

– Что? – выдавил Мак, когда она отвела взгляд.

Джо тряхнула головой:

– Возблагодарим Господа за пищу, которую она нам послал. Аминь. – Взяв в руки приборы, она подцепила вилкой фрикадельку.

– Вы верующая?

– Нет. – Просто молитва показалась ей подходящей, чтобы нарушить неловкую тишину. – Я имею в виду, что верю в существование чего-то большего, чем мы, что бы это ни было.

Мак ничего не ответил. Он даже не пошевелился, чтобы взять в руки приборы.

Джо решила продолжить:

– На месторождении один из парней был верующим, и мы привыкли к этим словам. Это хорошие слова. Не мешает иногда вспоминать о вещах, за которые мы должны быть благодарны.

Он помрачнел еще больше.

– Вы действительно думаете, что это помогает? По-вашему, можно сделать жизнь более приемлемой, просто сказав подходящие слова.

Она положила вилку и нож на стол:

– Не все, что я говорю, Мак, относится к вам. Кое-что имеет отношение ко мне. – Он мог хотя бы взглянуть на еду. Едва ли она станет вкусней, когда остынет. – Вы ведете себя просто отвратительно. Знаете, честно говоря, мне плевать, что вы решили заняться саморазрушением, но могли хотя бы дождаться, когда Расс оправится после шунтирования.

– Вы не слишком-то вежливы, верно?