– У-у-умирающи-и-ий, – провыл лосяра, явно больше притворяясь, чем действительно страдая.

Уж больно морда у него в этот момент хитрющая стала.

Притворялся лось очень правдоподобно: закатил глаза и уронил тяжелую, рогатую голову на снег, очень усердно изображая потерю сознания.

Я, недолго думая, вылезла из кареты и присела на корточки перед животиной, что раскинула копыта в разные стороны.

– Лось, а лось? – проникновенно начала я.

– Люций! – в возмущении поднял голову он, и уронил обратно.

– Слышь, Люций, ты кушать хочешь?

– Конечно, хочу! – мгновенно оживился он. – У тебя есть еда?

– Есть, – кивнула в ответ.

У лося на морде такое счастье отразилось, что мне его, бедняжечку, даже жалко стало.

– Только не с собой. Помоги добраться до дома, я тебя накормлю.

Люций мгновенно сник, подтянул к себе копыта и, поняв, что тут ловить нечего, поднялся на ноги.

– Так бы сразу и сказала, – оскорбился он. – Я тут лежу, значит, распинаюсь, а у нее еды, оказывается, нету. Ну, и кто ты после этого?

– Яна, – представилась опешившая от такой тирады я.

– Приятно было познакомиться, Яна, – выдал Люций и, повернувшись ко мне своей лосинной задницей, потопал в лес.

– Эй! – закричала я и по снегу побежала за ним. – Стой! Я тебе помогу!

Лось затормозил, обернулся и скептически изрек:

– И чем? Сала у тебя нет, хлеба тоже, даже морковки на худой конец не припасла. Ты, когда дорогой этой ехала, о чем думала?

– О погоде, – проблеяла в ответ, совершенно не понимая о чем он.

– Вот именно! Вы, люди, только о себе и думаете. И врете! Обещаете, а я потом снова голодный!

– Я не вру, – обиженно засопела, скрестив руки на груди. – Я заблудилась и если ты поможешь мне найти дорогу, то сала, хлеба и морковки у тебя будет, сколько захочешь.

Предложение оказалось очень даже заманчивым, потому он призадумался, почесал рог о ближайшую ветку и выдал:

– Маловато будет.

– Как? – ахнула я.

– Я еще яблоки люблю. Два мешка яблок, не меньше!

Да, это не лось, а самый настоящий еврей какой-то.

– Где ж я тебе зимой яблоки найду? – вырвалось у меня.

Люций снова почесался, поскреб зубами кору дерева и философски изрек:

– Это уже твои проблемы.

– Ладно, – устало вздохнула я, – Будут тебе яблоки.

– И груши! – тут же оживился он.

– Ох, не перегибал бы ты палку, а то я ведь могу и передумать, – покачала головой и строго посмотрела на ничуть не расстроившегося лося.

Видно, сала и яблок Люцию хотелось гораздо больше, потому что он поспешил в обратном направлении, только копыта засверкали. Я же хмыкнула себе под нос и отправилась следом за ним.

Главной проблемой, как мне казалось, было вытащить карету из сугроба. Деловито обойдя её со всех сторон, посмотрела на лося, на глаз оценила, сколько в нем лошадиных сил и вынесла вердикт:

– Я рулю, а ты тащишь.

– Совсем очумела, болезная, – вылупился на меня Люций. – Я благородный лось, а не ездовая собака. И вообще, артефактом управления не учили пользоваться?

– Нет, – честно ответила и зябко потерла руки.

– Полезай внутрь, – скомандовал лось.

Вскарабкалась обратно в карету, уселась попой на задубевшее от холода сиденье и чуть не подпрыгнула, когда Люций всей своей лосинной тушей уселся рядом.

– Эй, поосторожнее, – зафырчала я, стараясь отклониться от витиеватых рогов, которые так и норовили выколоть мне глаз.

Лось мое возмущение проигнорировал, но вертеть головой все же перестал, поинтересовавшись:

– Где артефакт?

Подобрала с пола тот самый предмет и показала ему. Тот внимательно, вытянув носатую морду, его осмотрел и вынес вердикт: