- Ника, - еле расслышала, потому что в ушах стоял такой гул, будто в голову вставили реактивную турбину. 

- Уммм? - промычала в ответ, зажмурившись и пытаясь вспомнить хоть одну молитву. Вдруг почувствовала, как кто-то взял меня за подбородок и повернул мое лицо в ту сторону, где сидел Алекс. Не успела распахнуть глаза, как моими губами завладел чей-то наглый рот. Кажется, я даже знаю чей. Хотела возмутиться, но получилось только промычать что-то нечленораздельное. Хотела оттолкнуть мужа и отстраниться, но на мой затылок легла тяжелая ладонь, удерживая мою голову на месте.

Прошла секунда, две, три. Не скрою, увлеклась так, что промчись мимо меня целая вечность, я бы не заметила даже этого. Гул в голове, как и вокруг меня стих, оставляя после себя лишь тишину и спокойствие. Внезапно Алекс отстранился сам. Мне на секунду показалось, что я забыла, как надо дышать, потеряв в один момент все ориентиры.

- Полегчало?

- Угу, - как в замедленной съёмке распахнула глаза, пытаясь сфокусировать взгляд. Губы горели огнем, впрочем, как и вся я. 

- Рад был помочь, - подмигнул мне Алекс. Так он сделал это специально? Ах ты ж! Гад! 

Вот вроде бы с одной стороны стоило на него сейчас разозлиться, а с другой ...он же мне помог. Успокоил, как умел, хоть и методы у него какие-то чересчур неординарные. Все равно обидно очень. Меня, что теперь просто так уже и поцеловать нельзя, получается?!

Правильно, а чего я хотела? Что такой,  как он, посмотрит на меня, как на женщину?! Вокруг него вон сотнями вьются самые настоящие красотки, а такая как я ему сто лет в обед не сдалась. Отвернулась от него, обиженно сопя, даже не сразу поняла, что мы уже давно летим, и я пропустила тот момент, когда мы взлетали. 

- Обиделась что ли? - тяжело вздохнул. А я даже смотреть на него не хочу. Вот зачем он так сделал? Других способов не нашлось что ли? Надо сразу слюнями обмен устраивать?!

- Нет.

- Точно обиделась! А я просто хотел помочь.

- Нет, я просто не понимаю, зачем было меня целовать. Понимаешь, для меня поцелуй - это что-то большее, чем простой и бесчувственный обмен слюнями. Поэтому не делай так больше, пожалуйста, если ты не хочешь, чтобы я в тебя влюбилась.

Алексу на это ответить было нечего, и дальнейший полет прошел в относительной тишине. Между нами так и витало ощутимое напряжение. Хотя, наверное, оно витало лишь для меня, потому что спустя полчаса Алекс уже спал, как убитый. Вот так-то, для него это был всего лишь способ приведения моих нервов в относительный порядок, да и его тоже, а для меня… что значило это для меня? Почему я сейчас сижу, как на иголках и никак не могу прийти в себя? Я даже до сих пор чувствую вкус его поцелуя с привкусом ментола на своих губах.

Так, надо что-то с этим определенно делать, потому что это не дело, что наше общение постоянно находится на грани дозволенного. Сейчас мы и правда, похожи на парочку на стадии развода. То ссоримся, то целуемся, то спим голыми, хотя я, как бы была в одежде, но не суть. И я чувствую, что чем дальше будет заходить подобное общение, тем будет хуже для меня. Чем дольше мы находимся вместе, тем все сильнее я начинаю к нему привязываться. И это чувство, что поселилось во мне после поцелуя, мне однозначно не нравится, потому что я по сути ему не нужна, да и он мне, наверное. Он приехал за разводом, против которого я не имею ничего против, только вот... А что буду делать я, если влюблюсь в него в итоге?

Это был, наверное, самый долгий полет за всю мою жизнь. Я вся извелась от безделья. Работать почему-то не получалось, потому что я не могла сосредоточиться на образах, которые не хотели переноситься в рисунок. Я никак не могла уловить детали, они будто ускользали, как только я пыталась на них сосредоточиться.  Когда бортпроводница принесла еду, то кусок в горло не лез. Лишь  выпила несладкого чая, чтобы унять тошноту, что возникла от постоянного нервного напряжения. Как тут успокоишься, когда сестра пропала, а Алекс вытворяет черте что?! Про Диму лучше вообще не вспоминать. Его я уже навсегда вычеркнула, без сожаления, из собственной жизни.