У Гали давно никого не было. Ну ооочень-преочень давно. Она, вообще, сильно сомневалась, стоит ли возобновлять эту часть жизни. Столько боли с ней связано – нигде и ни в чем не бывает столько боли... Впускать другого человека в свою душу и тело – а для нее это было одно целое – страшно до жути. А вдруг не поймет. А вдруг не оценит. А вдруг предаст. Так много этих "вдруг"... Конечно, Лева не такой. Он добрый, честный, бескорыстный. И баб не водит – ей ли не знать... Но ведь они все сначала хорошими кажутся...

– Ты чего ревешь? – спросил он, проведя большим шершавым пальцем по ее мокрой щеке.

Они лежали голые, сплетясь почти в косичку, на его узкой и жесткой кровати. Галя отчаянно боролась со слезами, но они, зараза, наступали, как прибой.

– Я... Лева, ты не обижай меня, п-пожалуйста...

– Да ты чего?! Что за глупости! Хочешь – пойдем завтра в ЗАГС заявление подавать. Только предупреждаю, я не собираюсь закатывать какую-то безумную свадьбу с лимузинами. Деньги есть, но я не хочу их на пьянку тратить...

Галя тихонько рассмеялась, уткнувшись в твердую мускулистую грудь своего мужчины. Слезы ее мгновенно высохли.