«Интересно, о чем это он говорит?» — мне совсем не нравились мои предположения. 

— Кто в твою красивую голову напихал эту чушь?  – рычит он, нависая надо мной.

«Только что этот не совсем гей назвал меня красивой?»

— Сёма, — честно призналась и тут же пожалела.

— Кто такой, на хрен, Сёма? — объяснить я ничего не успеваю, он сам нашел объяснение. — Понятно, Олег. Я с ним разберусь, — я не знаю, кого жалеть – Семена или Олега, таким злым выглядит Робнер.

Олеся в это время вернулась и принялась щипать меня украдкой. То ли чтобы привлечь внимание, то ли чтобы я замолчала. Испугалась за своего парня? Наверное, информацию об ориентации «голубков» Семен не имел права раскрывать. Ох и влипли же мы.

Меня интересовало, почему он Семена назвал Олегом? Может, это неизвестный мне Олег через Семена вышел на меня? Я точно с ума сойду, пока во всем разберусь. Вот чувствовала, что надо уходить!..

— Отошла! — командует Влад, глядя на Олесю. Мы пытаемся спорить, но Леся сдается. Он буквально давит своей энергетикой.  — Малышка, мой друг неудачно пошутил, — «малышка» в его голосе звучит совсем не нежно. —  Тебя ждет настоящая брачная ночь, — от его тона прошибает страх. —  У меня на мужчин не шевелится, только на женщин. А ты разожгла такой аппетит, что быстро его не получится насытить.

 Он ведь видит, скотина, что мне от его слов дурно становится, и все равно продолжает!

— Я не буду с тобой спать! – категорично заявляю. — Я вообще ухожу отсюда, — подхватываю юбки, но твердая рука хватает меня за локоть.

— Ты никуда отсюда не двинешься. Если нарушишь хоть один пункт договора, очень сильно об этом пожалеешь, — и он не шутит. Я понимаю, что Леся была права.  

«Боже, договор! Что я там подписала? Какая же я идиотка…»

— Предлагаю пересмотреть условия договора, — смело заявляю, а коленки дрожат.

— Ты будешь спать в моей постели! – вот что значит – категорично. Я сглатываю слюну и пячусь от него. — Если я тебе дам поспать, — добавляет он и рушит все надежды на то, что это шутка.

«На это я не соглашалась!» — панически бьется в голове. Робнер теперь точно не отстает, пока не докажет, что не гей. Как же так? Ну что за невезуха?!

— Послушай, я верю, что ты не гей, — надо постараться с ним договориться. — Ничего мне доказывать не надо, — стоим посреди огромного зала и спорим о его ориентации. Женщина, которая нас регистрировала, все еще сидит за столом и что-то пишет. Подруга отошла в сторону и смотрит  на нас, но я уверена, мимо их ушей не пролетело ни одно мое слово, ведь я так нервничаю, что тихо говорить не получается.

— Закрой уже свой красивый ротик! — цедит Влад сквозь зубы, злясь еще больше. Дверь открывается. Входит свидетель, а за ним толпа людей с камерами — журналисты.

— Улыбайся! – резко командует Робнер, я вздрагиваю и послушно растягиваю губы в кривой нервной улыбке. Наверное, выгляжу как идиотка. Так ему и надо. Пусть меня по всем телеканалам покажут, чтобы у него отпало желание мне что-то доказывать. —  Изображай из себя счастливую новобрачную или пожалеешь, — тихо мне угрожает.

— Я не смогу. Актриса из меня никудышная, — нагло заявляю. И что это я такая бесстрашная? Наверное, потому что уверена, что при свидетелях меня не убьют.

— Лучше постарайся, если у моих родных возникнут вопросы, я потребую компенсацию в суде. Ты пожалеешь о своей строптивости. Помни о договоре, — его сухой спокойный тон отрезвляет. Упасть бы в обморок и не вставать.

К нам подходит Игорь. Своей широкой спиной прикрывает от любопытных взглядов.

— Они сделают несколько снимков и свалят. Всем заплачено, поэтому подставы не будет, но вы все равно  постарайтесь.