Стоило вспомнить, на что она осмелилась, представить Елиазара, как слёзы потекли сами по себе.

- Миледи, - дверь осторожно приоткрылась, - я прошу прощения за беспокойство, но здесь кузен вашего супруга, он категорически настаивает на встрече!

Всхлипывая, Гвинет быстро накинула халат, запахнувшись в него по уши, и отошла к окну, бросив:

- Что ему надо? Пусть войдёт, но ты, Стани, тоже останься.

Камеристка понимающе кивнула и открыла дверь шире:

- Входите, Ваша Милость.

Видимо, Энгель и сам проснулся недавно – одна  его щека всё еще хранила красные полосы, намятые во сне, волосы, обычно аккуратно расчесанные и стянутые в хвост, торчали «петухами», выбиваясь из общей массы, глаза лихорадочно блестели, в одежде, всегда безукоризненно аккуратной, царил легкий беспорядок.

- Миледи, - барон поклонился, жадно рассматривая обстановку.

Взгляд мужчины скользнул по фигуре графини, на секунду задержался на её лице, уголок рта Энгеля дернулся. Далее, глаза барона осмотрели кровать, задержавшись на золотистой простыне, ровно натянутой и немного смятой только с одного бока большой кровати, зацепили пеструю кучку – покрывало, обшарили пол и кресла.

- Чем обязана? – Гвинет произнесла это дрожащим голосом. –  Мало того, что я никак не могу в себя прийти, так еще вы наносите мне оскорбление в доме моего… моих… графа?

- Миледи, прошу меня простить, - поклонился несколько обескуражено выглядящий мужчина, - я хотел бы переговорить с вами. Без третьих лиц.

- В моей спальне? – изумилась девушка. – Вы хотите, чтобы обо мне поползли слухи? И так все косятся, почему вы до сих пор живете здесь, раз Его Сиятельства нет дома.

- Вы меня выгоняете?

- Не имею таких полномочий, но ваше присутствие меня тяготит, - ответила Гвинет. – Если бы я была мужчиной, и пропал мой брат, я не сидела бы в его замке, компрометируя его супругу, а принимала бы самое активное участие в его поисках.

- Миледи, пока Его Величество не назначит опекуна, я не могу покинуть вас и графство! Вы же не можете тут жить одна, без мужчины, который заботился бы о вашем благополучии и жизнеобеспечении замка! А графа ищут, я ежедневно получаю вестники, как продвигаются поиски.

- Так, напишите императору, напомните, что у него бесхозные земли, титул и женщина! – вскричала девушка, заливаясь слезами.

- Именно это я и собираюсь сделать сразу, как мы с вами поговорим. Наедине, я настаиваю на этом!

- Хорошо, - сдалась Гвинет. – Идите в Голубую гостиную, я сейчас приведу себя в порядок и спущусь. Стани, помоги мне одеться, а потом позови двоих лакеев, пусть ждут у дверей.

Барон, бросив еще один взгляд на спальню, ретировался, а Гвинет поспешила в умывальню.

- Стани, сделай ванну.

- Да, миледи. Какой аромат желаете?

- Цветов рилании.

    Энгель, проснувшись на полу в своих покоях, недалеко от входной двери, не сразу понял, где он находится и что с ним было.

Голова болела, тело тоже, будто его долгое время кидали и катали. Осмотрев себя, он обнаружил несколько зреющих синяков. Вчера за ужином, кажется, он выпил лишнего –  проснулся в одних нижних штанах и рубашке нараспашку! Остальная его одежда, живописными кучками валялась по прихожей и гостиной.

Единый, что же вчера с ним было?

Он отчетливо помнил саму трапезу, подавали его любимые куарнаки, потом графине стало нехорошо, и он довёл её до дверей. А дальше – обрывки, но очень странные.

Будто он и графиня страстно целовались,  а потом любили друг друга. Нет, любовью это животное совокупление нельзя было назвать. Барон сам от себя был в шоке – неужели, этот ненасытный зверь – был он? Может быть, ему все приснилось?