Графиня, в волнении прошла по комнате.
Но как что-то подлить, тем более, отсчитать нужное количество, ведь Энгель не слепой, да и слуги всё время приносят новые блюда и уносят то, что уже не востребовано?
Подумав, Гвинет прошла в свою спальню и, переворошив батарею флакончиков, ухватила миниатюрный пузырёк, не больше напёрстка. Вымыла его под краном, потом долго промокала внутреннюю поверхность бутылочки уголками полотенца, пока там не стало совершенно сухо. И накапала внутрь из зеленого пузырька, ещё раз вспомнив, что бормотал Михаэль.  Десять, чтобы на всю ночь.  Единый, помоги ей! 
До утра она проворочалась, не в силах заснуть, а утром велела камеристке позвать кухарку.
- Звали, миледи? 
- Да, Велина. Хотела спросить, ты же должна знать – какое блюдо барон любит больше всего?
- Его милость очень куарнаки в мясном соусе уважает.
-  Только их?
- Еще кашу из зёрен пари, жареного каплуна, - вспоминала кухарка.
- Но самое любимое – куарнаки?
- Да, миледи.
- Хорошо. Тогда приготовь это блюдо на ужин. И чуть-чуть пересоли.
- Миледи?
- Я тоже люблю куарнаки, но чтобы они были чуть-чуть солонее, чем обычно. Так и барон останется доволен ужином, и мне ты угодишь.
- Всё поняла, миледи.
- Ступай.
Следующим был разговор со слугами.
- Вы только вдвоём обычно прислуживаете за столом?
- Да, миледи,  - оба поклонились. – Мы чем-то вызвали ваше неудовольствие?
- Вовсе, нет! Вы хорошо справляетесь со своими обязанностями, я хотела вас наградить, - Гвинет вложила каждому в руку по серебряной монете.
- Премного благодарны, - рассыпались в поклонах мужчины.
- Единственное - это всего лишь, моя прихоть – когда разносите блюда и напитки, то начинайте с меня. Всё-таки,  в отсутствии графа, именно я являюсь хозяйкой. Да, знаю, что мужчины выше женщин, но барон, хоть и кузен графа, но не хозяин в этом доме. Ему блюда и напитки должны подаваться только после меня.
Оба слуги поклонились и заверили, что с этого момента  так и будут делать.
Теперь ей осталось продумать наряд, в котором можно спрятать обе бутылочки так, чтобы  они случайно не выпали, и в любой момент она могла их легко достать.
В обед слуги начали обносить кушаньями сначала графиню. Если Энгель и удивился, он этого не показал.
Гвинет специально почти не обращалась к барону, демонстрируя равнодушие и холодную вежливость.
Вечером, перед тем, как идти на ужин, она отпустила камеристку.
- Стани, ты можешь быть свободна до завтра. Утром не заходи в спальню, пока я не выйду или не позову.
- Слушаюсь, миледи. Но, кто вам поможет раздеться на ночь?
- Платье со шнуровкой спереди, я сама справлюсь.
- Вы хотите побыть в одиночестве и оплакать Елиазара? Вам нельзя огорчаться, помните о вашем положении!
- Я помню, но мне надо побыть одной. Я так хочу. Ступай!
   Блюдо кухарке удалось, барон уплетал за обе щёки, Гвинет же еле-еле впихивала в себя куски, больше кроша и размазывая по тарелке, чем набирая в ложку. Единый, как же ей было страшно! Всю жизнь все решения за неё принимали мужчины. Сначала – отец, потом – Лиазар, следом – Михаэль.  А теперь всё делать приходится самой…
Как девушка и предполагала, наевшись пересоленного, барон захотел пить.
- Принесите обычной воды, - приказал он слуге.
- И мне, - подала голос графиня.
Вернувшись с кувшином, слуга подошел первой к графине, и налил ей воды.
Жестом, приказав слуге подождать, девушка залпом осушила чашку.
- Ещё.
Слуга налил и дернулся идти к ожидающему воды барону, но графиня опять задержала, выпив и на этот раз всю воду из чашки.