Она напрягается, морщится. Но всё-таки поднимается на ноги с инвалидной коляски.

Пошатывается, ноги дрожат. Её сбила машина, всё тело всмятку. Но наши разработки помогли девушке снова начать ходить.

— Отлично! Ты молодец! — улыбаюсь. — Это был долгий путь, но твоя воля очень нам помогла.

— Евгений Маратович, спасибо вам огромное! — она делает ко мне неловкие шаги. — Думала, что никогда ходить не смогу.

— Нужно верить в себя, — открываю её карточку, просматриваю.

Хмурюсь.

— Где анализ крови? — рычу на медсестру.

Она испуганно таращится на меня.

— Михаил Данилович не предоставил мне... — блеет девчонка, — хотя обещал.

— Свои мозги у тебя есть? — немного успокаиваюсь. — Нашла, кому доверять.

Она точно не виновата. Но пожурить нужно.

— Что-то случилось? — спрашивает Лена.

— Нет, всё хорошо, — не нужно нервировать пациентку.

Тем более, этот анализ лишь часть общего осмотра. Но он нужен, чтобы направить в соответствующие органы результаты наших исследований.

Направляюсь в кабинет зама, а по совместительству — моего кузена. Лентяя обыкновенного.

Толкаю дверь.

С колен Мишки спрыгивает медсестричка, судорожно застёгивает пуговицы халата.

— Еще раз такое увижу, уволю, — спокойно говорю ей.

Девушка убегает. Мой кузен довольно закуривает.

— Не надоело бордель устраивать в моей компании? — нависаю над ним.

— Твоей? Она вроде как пока принадлежит Марату Данилычу. А ты лишь управляющий.

Сжимаю зубы, перебирая в голове причины не врезать этому ловеласу по морде.

— У тебя есть жена, которая ждёт тебя дома. Две дочери. Не стыдно тут обжиматься с медсестрами?

— Ой, не душни! — он закатывает глаза. — Одна женщина надоедает. Ты бы знал, если бы хоть раз был женат.

— Тогда разведись. Ты омерзителен, Миша.

— Ну нет, я люблю Алёнку и девочек. Просто если даже обожаешь мороженое, ты не будешь есть его ежедневно. Мне нужно как-то снимать стресс.

— Интересно, что за стресс такой? — смеюсь. — Где анализы Гришиной?

— Кого?

— Она первая, кого я тебе доверил. Но не зря следил, ты нихуя не можешь справиться сам.

— Ну ладно тебе, братиш. Ну ошибся, бывает.

— Ты постоянно ошибаешься. А мне краснеть перед пациентами, — подхожу ближе, с трудом держу себя в руках, — ты уже не тот мелкий несчастный сирота, Миша. Повзрослей уже! Анализы нужны мне через полчаса. И плевать, где ты их возьмешь!

Ухожу, хлопнув дверью. Вот же заноза в заднице.

Родители Миши погибли, когда ему было пять. С тех пор он живет с нами. Мой отец — его родной дядя и опекун.

В девятнадцать он женился, настрогал детей, а потом понял, что не готов. Но разводиться не спешит. И я догадываюсь, почему.

Возвращаюсь в кабинет. Закуриваю.

Миша явно нацелился на компанию. И вводные у него куда лучше, чем у меня. Жена, две дочки. Отец в нём души не чает. Кузен отлично умеет пускать пыль в глаза.

Но на самом деле он лентяй и бабник. Изменяет жене с первого же года совместной жизни. Какая мерзость!

— Жень! — мои мысли прерывает вошедший юрист.

— Да, Лёх, может, хоть ты меня порадуешь?

— А что, родственник твой бездельничает опять? — смеется мужчина.

— Да пиздец. Иначе тут не скажешь. Что у тебя?

— Я назначил тебе на сегодня встречу с ректором универа, в котором учится твоя юная невеста. Договор ваш я обработал, заверил и убрал к себе.

— Хорошо.

— Ты чего такой задумчивый? Думаешь о девушке, что теперь постоянно будет попадаться тебе на глаза?

Угу. И которую я уже чуть два раза не поцеловал. Молчу уж, что от вида её упругой задницы в шортах мой член весь вечер стоял колом. А нежный персиковый аромат, исходящий от мягких волос, так и хотелось вдыхать без остановки.