— Я и не думала...

— Да ладно, Ась. Я видела, как ты на меня смотрела, когда я прервала ваш поцелуй. Мне жаль, кстати.

Хрена с два мы целовались! И ничего я не ревную... наверное.

— Просто вы красивая, а я...

— И ты тоже очень красивая. Молодая, яркая, свежая. Держи хвост пистолетом. И я рада, что мы с тобой нашли общий язык. Очень важно, чтобы между пациенткой и врачом было доверие.

— Спасибо вам! — улыбаюсь, сжимаю в руках направления.

— Беги к своему жениху.

Выхожу. Блин, прям камень с души упал. Впервые кладу руки на живот. Я ведь и правда не верила, что беременна. И была готова убить своего ребенка. Он мой! И урод Глеб никакого отношения к нему не имеет!

— Прости, малыш, — улыбка сама ложится на губы, — по-моему, я тебя уже люблю.

Осматриваюсь. Жарова нигде нет. Вспоминаю, где там его кабинет. Пойду туда, а что делать?

Бодро топаю по клинике. Выкуси, Глебушка! Всё у меня хорошо будет! Потому что Женя, в отличие от тебя, настоящий мужик!

Толкаю дверь.

— Ой, хихихи! Евгений Маратович, вы такой смешной! — девица в коротком халатике стоит напротив стола моего жениха и открыто флиртует.

ДА ЧТО Ж ТЫ БУДЕШЬ ДЕЛАТЬ?!

— Я НЕ ПОМЕШАЛА?! — громыхаю на всю клинику. — Евгений Маратович?

Этот бессмертный смотрит на меня с хитрым прищуром.

— Нет, конечно. Проходи, все сделала? Как ты? — невозмутимо спрашивает.

— Я нормально, — цежу, — ты, смотрю, тоже времени зря не теряешь.

Он округляет глаза. Красивый, паразит. Прекрасно это знает и пользуется! Так бы всю красоту и открутила напрочь.

— Иди, Лен. Я потом всё подпишу.

— Я бы подождала... — мурчит деваха.

— Лена, иди. Мне нужно поговорить с моей невестой.

— Вы женитесь?! — взвизгиает.

— Да, — говорит сурово.

Ого, а он и таким быть умеет? Медсеструха сваливает, только пятки сверкают. Плюхаюсь напротив своего будущего мужа.

— Мне нравится, как ты ревнуешь, — растекается в улыбочке.

— Ничего не ревную, — вздергиваю подбородок, — просто проверяю соблюдение условий соглашения обеими сторонами.

— Вот как? — он откидывается в кресле. — Но ведь оно вступает в силу лишь после оформления нашего брачного союза, милая.

Упс!

— И что?

Он улыбается. Встаёт. Медленной хищной походкой приближается ко мне. Останавливается за спиной. Я затылком чувствую его дыхание. Воздух вокруг нас сгущается.

— Признайся, что ревнуешь, — губы Жарова опаляют моё ухо.

Замираю, боюсь дышать. Что он делает? Большие руки мужчины ложатся на мои плечи. Мягко, нежно.

— Ничего подобного! — выпаливаю, чувствуя, как щёки от наплыва крови горят.

— Врешь, — шепчет, продолжая меня изводить.

Молчу. Дышать тяжело, в лёгкие словно песка насыпали.

— Как осмотр? — тихо спрашивает он.

— Н... нормально...

— Поехали за мороженым? — слышу улыбку в голосе.

— Ты помнишь...

— Ну я же обещал тебе.

Глеб часто покупал мне вкусности. Но постоянно забывал про мороженое, а когда я пищала что-то против, мы скандалили.

Радуйся, что я вообще тебе хоть что-то купил...

— И где продается твоё арахисовое мороженое? — Жаров возвращается на своё место, а моё сердечко снова сходит с ума.

— В обычном супермаркете, — стараюсь ровно держать голос, чтобы хитрый женишок не понял, как сильно взволновал меня.

— Нет, обычный нам не нужен. У меня есть идея, поехали.

— А анализы?

— Ты уже записана на завтра, — говорит он, затем открывает дверь.

Мы возвращаемся к машине.

— Я смотрю, ты не стесняешься меня, — бурчу, пристёгиваясь.

— Почему я должен стесняться тебя? Ты красивая девочка.

— Ну... — пытаюсь подобрать слова, — они наверняка подумали, что я с тобой ради денег.

— Не подумали, — отрезает он, — да и плевать. Про меня тоже можно сказать, что сорокалетний мужик решил жениться на молоденькой.