Но церковь, в которой они познакомились, располагалась рядом, поэтому, не сговариваясь, молодые люди направились туда. Дмитрий торопливо провел Агнию на задний двор, закрывая за собой калитку от посторонних глаз.

Они расположились в беседке за столом. Дрожащими руками девушка положила записи профессора перед собой. Дмитрий на минуту зашел в храм и принес оттуда ручку и листы формата А4.

Блокнот в коричневой обложке оказался словарем, написанным от руки. На первой странице была надпись: «Ламитиканский язык» и дата, очевидно, начала ведения записей — «06.05.1986».

— Я тогда еще не родилась, — задумчиво провела Агния числам пальцем. — Это почерк профессора. Несколько раз по его просьбе печатала на компьютере лекции, которые он писал.

Агния еще раз разгладила смятый лист. Илья Ильич, по всей видимости, скрупулезно относился к любой работе. И эта не стала исключением. Вверху на странице вместо номера стояла подпись: «Перевод страницы с рисунком женщины».

Девушка пробежала глазами записи профессора, боясь читать вслух. Ей казалось, что, прочитай она написанное, и сработает какое-то страшное заклятие, убивающее всех вокруг.

Дмитрий присел рядом и, в отличие от Агнии, читал медленно, вникая в смысл каждого слова.

— Правительница Преисподней? — тихо спросила она, будто сомневалась в написанном.

— Писавшая женщина называет ее предательницей и убийцей, которая обманом захватила трон, — подтверждая, что Агния прочла все верно, произнес Дмитрий. — Уже около двадцати лет Гея правит царством.

— Неужели царство — это ад? — все так же тихо отозвалась Агния.

— Я не уверен. Для прояснения ситуации нам необходимо перевести остальное. Может, тогда станет понятно, с чем мы имеем дело.

— Я так и не узнала, где ты взял эти записи? Кто мог знать о существовании другого мира и так точно описывать детали? — прежде чем взяться за перевод, спросила Агния.

Она так воодушевилась тем, что Дмитрий нашел эти записи, принес подтверждение ее здравого смысла, что не задумывалась, откуда священник взял информацию. И лишь сейчас, читая о существовании Преисподней, она заинтересовалась, откуда кто-то мог обо всем этом знать. Да еще и писать на редком языке.

— Я и сам не знаю, кем была эта женщина. Когда ты показала мне метку на теле, я вспомнил, что видел ее раньше на рисунках Майи. Она лежала в больнице с шизофренией. Только сейчас я уже не уверен в ее диагнозе.

— И как она объяснила их?

— Она не успела…

Девушку прошиб холодный пот от догадки. Священнику не стоило продолжать, Агния и так все поняла. Умирают все, кто имеет хоть малейшее отношение к тайне потустороннего мира.

— Дима, я думаю, тебе не стоит участвовать в расшифровке. Я не хочу рисковать твоей жизнью, — осмысливая все последние события, произнесла Агния.

Она не в праве подвергать опасности жизнь человека, который столько для нее сделал.

— Я не хочу даже говорить об этом. Священное Писание учит нас помогать ближнему своему. Я не оставлю тебя. Какие бы ни были последствия наших действий, я готов принять их. Ты и так слишком долго жила в неведении. Наедине со своей бедой. Так не отвергай же руку моей помощи! — он положил ладонь ей на плечо и легонько сжал его.

— Спасибо, — тихо поблагодарила Агния, опустив голову.

— Начнем?

Она кивнула. И пара приступила к расшифровке символов и перевода с ламитиканского языка. Они старались переводить все дословно. Язык был уникален. Даже имея словарь, некоторые предложения расшифровать не удавалось.

С каждой страницей Агния волновалась все больше и больше. Когда пришел черед разъяснения метки на ее груди, руки дрожали от волнения. Она осушила почти весь графин с водой, принесенный священником.