Девушка задумалась.

– Полагаю, не более трех золотых. Но если дети, одежда… Не думаю, что больше трех-пяти золотых в год.

Мда, капец как негусто. Что ж они тут все нищие-то такие!

– А сколько стоит одежда для бедняков? – не могла не спросить я из чистого любопытства.

– Они, как правило, предпочитают покупать ткани и шить одежду сами. Получается куда как выгоднее. Примерно пятьдесят серебряных за отрез, которого хватит на два или даже три костюма детишкам.

Я прикинула. Ага, а если ещё учесть, что детки растут… Впрочем, будем считать, что мой местный отец был не мужиком – золотом просто!

– А сколько тут можно получить по максимуму? – не могла я смириться с общей бедностью населения.

– Ой, Божественная, вы не переживайте, мы вовсе не бедствуем! – должно быть, на моем лице что-то отразилось. – Максимум я не знаю. Возможно, двести или даже четыреста. Но это совсем уже знать, я к таким в дом не вхожа, сориентировать не могу.

Ну так я и думала – просто это у девушки, выросшей в бедной семье, такие знания и понятия, а получают-то все, может, и много больше. Короче, разбираться предстоит как обычно самой.

– Спасибо… – я сделала паузу, желая услышать имя.

– Ника.

– Спасибо, Ника. Ты давно тут на службе? – решила уточнить я, все же, возможно, придется сюда и возвращаться.

– Да с месяц всего! – та явно уже перестала меня так бояться. – До того бабка моя смотрительницей была, да стара она уже для подобной работы. Вот я и заменила.

– Ясно. Ну я ещё буду заглядывать сюда, Ника. На сегодня можешь быть свободна, – на всякий случай сообщила. Бабку-то я её на службе не застала уж точно. Давненько я в миры не спускалась. Лет с тысячу, не меньше, хотя, кажется, этот мне подарили где-то шестьсот-семьсот лет назад. Я даже особо и выяснить про него ничего не успела и свои порядки наладить – вот только с домом подсуетилась, и все.

– Как вам угодно, ваша Божественность!

Кошмар! И где только таких выражений странных нахваталась!? Впрочем, не все ли равно, я же не собираюсь тут жить. Пусть обожествляет.

Я спокойно прошла в мою местную казну, на всякий случай взяв с собой около тридцати золотых, и тихо, такими же окольными путями, вернулась в академию, защелкивая на запястье адептский браслет.

Следующий день, как это ни удивительно, также проблем не вызвал – мы вполне чинно и спокойно прошлись по магазинам с ребятами. Я купила несколько простеньких нарядов для отвода глаз и пару пачек вполне нормального душистого мыла. Я так поняла, что шампуни и прочие прелести жизни у них тут в достаточно дорогой ценовой категории – дочка деревенского мужика себе точно подобное не позволит, так что просто подметила нужные магазины и решила зайти позже, чтобы не светиться перед новыми друзьями своими подозрительными возможностями.

А вот с бельем все оказалось куда как хуже – то, что мне предлагали на прилавках, было ужасно! Какие-то безразмерные панталоны, душные корсеты под платье, жуткого вида нательное белье. Брр… Причем, как я поняла, в этой стране все было такое – разница лишь в качестве ткани. Сколько бы мы ни ходили от лавки к лавке – ничего не менялось, и это было просто кошмарно! Красивое белье определенно было моей самой главной слабостью, а теперь даже из мира не высунуться после того, как сама же его и закрыла от внешних вмешательств родственничков, решивших полюбопытствовать о моей жизни.

Так что белье я покупала с таким лицом, что продавщицы невольно шарахались от меня, а Рина же чуть ли не рыдала от смеха – ей пришлось рассказать немного интерпретированную версию о том, какие у меня отношения со всем нательным – денег не было, мачеха сама шила чуть ли не из огрызков, вот и привыкла к малым размерам оного, а не панталонам до колена! Теперь понятно, почему девушки в коротких платьях у них считаются моветоном – они же без белья! Какой ужас!