Тихо проходя мимо двери каюты Кэролайн, он обнаружил, что дрожит с головы до ног от негодования и гнева. Его охватило почти непреодолимое желание вытащить Кэролайн из постели и выплеснуть ей все свои чувства. Но он сумел сдержаться и отправиться дальше, к своему тюфяку на оружейной палубе.

Гай ждал его как некая безмолвная тень, съежившаяся за орудийным лафетом.

– Где ты был? – спросил он шепотом, но требовательно.

– Нигде.

Брат застал Тома врасплох, и обычный ответ вырвался у него сам собой:

– Ходил по нужде.

– Тебя не было с момента семи ударов первой вахты, почти два часа! – мрачно заявил Гай. – Ты, наверное, ту бочку доверху наполнил. От тебя самого, пожалуй, ничего и не осталось.

– Да уймись ты… – начал было Том, но умолк.

Потом, после паузы, добавил:

– Как бы то ни было, я не обязан тебе докладывать. Ты мне не сторож.

Он упал на тюфяк, свернулся в клубок и натянул одеяло на голову.

«Глупая мелкая самка, – с гневной горечью думал он. – Я и пальцем не шевельну, если она вдруг свалится за борт и ее сожрут акулы».

«Серафим» ровно шел на юго-запад, не убавляя паруса все звездные ночи. В полдень каждого дня Том стоял на юте вместе с другими офицерами и с помощью собственных инструментов, подарка отца, наблюдал за солнцем, вычисляя широту, на которой находился корабль. Его отец и Нед Тайлер тоже замеряли положение солнца, а потом все трое сравнивали результаты. В один незабываемый день Том, закончив сложные вычисления, оторвался от грифельной доски и посмотрел на отца.

– Ну, сэр? – спросил отец со слегка снисходительной улыбкой.

– Двадцать два градуса шестнадцать минут тридцать восемь секунд южной широты, – неуверенно ответил Том. – По моим расчетам, нам осталось всего несколько лиг до тропика Козерога.

Хэл театрально нахмурился и посмотрел на Неда.

– Грубая ли ошибка, мистер Помощник?

– Есть такое дело, капитан. Не меньше чем на десять секунд.

– По-моему, на все пятнадцать. – Выражение лица Хэла смягчилось.

– Не стоит его выпороть за это?

– Не в этот раз.

Нед усмехнулся, что бывало с ним очень редко.

Ошибка между тремя расчетами составляла всего несколько морских миль в бесконечных просторах океана. И никто на земле не смог бы сказать, чей расчет самый правильный.

– Неплохо, парень! – Хэл взъерошил Тому волосы. – Мы еще можем сделать из тебя моряка.

Весь остаток этого дня Том сиял от радости.

Когда они пересекли тропик Козерога, погода резко изменилась. Они теперь вошли в дождливый сектор Южной Атлантики, и небо почти мгновенно скрылось до самого горизонта за тяжелыми, темными грозовыми тучами, и их подвижные горы с ровными вершинами казались похожими на наковальни Вулкана, божественного кузнеца. А под их мрачными животами то и дело сверкали молнии. Удары грома звучали как грохот молота небесного кузнеца.

Хэл отдал приказ убавить паруса и подал сигнал «Йоркширцу»: «Наблюдай за мной». Солнце спустилось за штормовые тучи, окрасив их кровью, и на корабли обрушился ливень. Сплошные потоки воды колотили по деревянным палубам с такой силой, что шум заглушал человеческие голоса. Моряки ничего не видели сквозь ревущий занавес воды, даже от края одного борта до края другого рассмотреть что-то не представлялось возможным. Шпигаты не успевали выпустить воду с главной палубы достаточно быстро, и рулевой стоял в ней по колено.

Но команда радовалась этому миру свежей воды; матросы поднимали вверх лица и, открыв рты, пили до тех пор, пока животы у них не вздувались; вода смывала соль с их тел и одежды. Люди смеялись и брызгали друг на друга.