Шаман подошёл к входу в особняк, я проследовал за ним и встал по правую руку. Рядом собрались ещё девять рогатых, оставшись за нашими спинами.

– Слышь, крысы помойные, новый пахан с вами базарить будет! – громко объявил Шаман. – А ну все быро заткнулись, и чтоб ни звука!

«Мда, прекрасное начало. Мог бы ещё похлеще, чего стесняться?» – подумал я.

Но решил не сбавлять гонор. Вдруг они по-другому не понимают?

– Короче, слушай сюда! – объявил я, когда на площади воцарилась тишина. – Я кончил Зафара и теперь все его дела принадлежат мне! Все его кучи мои, весь его мусор мой, и заносить дань вы будете мне. Если кого-то что-то не устраивает, советую заткнуть язык куда подальше и терпеть. Иначе могу вам устроить встречу с крысами. Понятно всё? Глухих нет?

Уж не знаю, о таком они безоблачном будущем мечтали, да и плевать мне было, но в толпе зазвучала поддержка и одобрение. А мне впервые за пять лет захотелось покурить.

Не сказать, что я испытал удовлетворение, когда оказался на месте Зафара. Даже облегчение после пережитой перестрелки улетучилось уже на следующей день. «Теперь всё позади» только и успел подумать я, когда пришёл повар и предложил выбрать раба для забоя на мясо.

– Что, прости? У меня, кажется, уши ещё плохо слышат. – переспросил я.

– Мясо от прошлого кончилось. Зафар обычно сам выбирал следующего. – с видом, будто это прописная истина, объяснил он.

Я был уверен, что не правильно что-то понял и отправился посмотреть на всё своими глазами. Повар провёл меня через столовую с прекрасным видом на небольшую кучу медицинских отходов. Зафар любил есть в одиночестве, и потому за столом стояло одно, но непомерно огромное кресло. На таком запросто могло поместиться три человека и им бы не было тесно.

Потом мы прошли через кухню, где в чаду крутились три поварёнка. От жары фартуки они нацепили на голые тела, но всё равно покрылись потом и блестели в мерцающем свете очага.

А дальше, открыв массивную железную дверь с решётчатым окошком, повар ввёл меня в коридор с тремя секциями решёток по обе стороны.

– Вот тут бабы. – указал он на первую справа.

Я осторожно заглянул внутрь. В небольшой камере с двумя двухэтажными нарами и крошечным столиком находилось четыре молодых девушки. С пышными формами, вызывающими аппетит не того рода, о котором думал повар. Но глаза их были совершенно потухшими бессмысленными, а движения вялые, словно сил ни на что уже не осталось.

– Это что? – я всё ещё не мог поверить, что вижу именно то, что вижу. Каннибализм, настолько открытый, никем не осуждаемый. Такого я не слышал даже в рассказах знакомых оперов про девяностые, хотя там было, от чего потерять дар речи и на пару ночей распрощаться со сном.

– Желаете помоложе? – беспристрастно уточнил повар.

– У вас тут и дети что ли есть? – возмущение моё достигло того уровня, когда уже сдерживаться было невозможно и вопрос я прокричал ему прямо в лицо.

Но нервы у повара оказались на зависть крепкими и от моего гнева он даже бровью не повёл. Только ответил всё с тем же спокойствием:

– А как же? Для особых гостей держим всех возрастов.

– Идиоты! Немедленно отпустите всех! Немедленно!

Повар пожал плечами и спросил:

– А где тогда мясо брать?

– Я лучше вегетарианцем стану!

– Кем?

– Да ну вас всех! – больше в этой тюрьме я находиться не мог и поспешил к двери. На ходу уже добавил: – Чтобы я про рабов не слышал больше! Всех отпустить!

Просто ради интереса я решил разузнать, что вообще происходит в городе с рабством. Не зря же горбун так упорно настаивал, что я его холоп. Результаты поразили меня ничуть не меньше.