– Или? – угрожающе прищурилась Рич.

– …или тот, кто не чувствует опасности.

– То есть все равно дурак, – кивнула Рич и брезгливо скривила губы, вытаскивая из мешка ладонь, выпачканную чем-то липким. – Что это?

– Рич! – поморщился баль. – Я же сказал, твои вещи в другом мешке. Здесь только бочонок.

– Это мед? – Рич принюхалась. – Запах… странный.

– Это муравьиный мед, – объяснил Зиди.

– Муравьиный?! – Девушка лизнула пальцы. – Действительно… горький. Как баль удается заставить муравьев собирать нектар с цветов?

– Баль договариваются с муравьями, – проворчал старый воин. – Заставляют их собирать мед. Но те все равно делают это не слишком охотно. Муравьи тоже порой ведут себя как люди: служат тому, кто сильнее, но вредят ему при малейшей возможности. Каждый муравей, доставляя к плошке бальского колдуна каплю нектара, оставляет в ней частицу яда. Отсюда и горечь.

– Но ведь именно это делает муравьиный мед ценным снадобьем! – воскликнула Рич.

Глаза девчонки загорелись, она смотрела на Зиди с неподдельным интересом.

– Я гляжу, ты разбираешься в снадобьях? – прищурился баль.

– Как и всякая сайдка! – Рич гордо выпрямилась.

– И держала в руках меч?

– Приходилось, – задрала подбородок девчонка.

– Держи! – Зиди бросил ей рукоятью вперед один из мечей.

Рич поймала его правой рукой и тут же сделала шаг назад, согнула колени и замерла, положив клинок на предплечье.

– Эти сайдские фокусы нам не пригодятся, – усмехнулся Зиди. – Но рукоять ты держишь верно. Надеюсь, что хвататься тебе за нее в пути не придется. Хотя, должен признать, удар стилета был неплох.

– Я дочь Скира! – сдвинула брови Рич.

– А эти стражники были сыновьями Скира. И довольно отвратительными сыновьями, смею заметить! – усмехнулся старый воин и примиряюще кивнул, увидев вспыхнувший на щеках девушки румянец. – Ладно, еще не один сын Скира нам встретится, и кто-то из них, возможно, окажется достойнее этих троих. Меч пока оставь себе. Он тяжеловат, но все же легче остальных. А так-то все три не слишком хороши. Подожди, я собью с ножен знак дома Рейду и помогу подогнать перевязь. Все остальное придется отдать топи… Послушай, ты собираешь хворост для костра или нет?

– Зиди. – Сайдка впервые назвала баль по имени. – Зачем тебе столько меда? Зачем тебе муравьиный мед, если ты возвращаешься домой?

– Тебе что за дело? – нахмурился тот.

– Маги из башни Аруха еще позавчера бродили по городу и трясли торговцев снадобьями. – Рич уставилась на баль. – Они искали того, кто скупил муравьиный мед! Зачем тебе столько меда?

– Тонкий расчет! – поднял палец Зиди. – Я истратил на этот мед все сбережения. Уж не меньше десяти золотых, поверь мне! Я же не колдун, сам и одного муравья не заставлю отправиться за нектаром, а весной конг двинет скирские рати на мою землю. Они убьют всех, и колдунов в первую очередь. До тех, кого они не убьют, доберутся воинства Суррары. Моя земля обезлюдеет. Когда распустятся цветы, некому будет заняться муравьиным медом. Цена на него вырастет в несколько раз! А в войске конга будет много раненых и больных, потому что без боя мой народ не сдастся. Вот тогда я с лихвой верну потраченные денежки!

– Удивительно! – покачала головой девушка. – Отчего думаешь, что сам выживешь?

– А как же иначе? – не понял Зиди. – Даже твои пятьдесят золотых не заставят меня забыть о десяти монетах, собранных за годы рабской доли! Или ты хочешь, чтобы они были потрачены зря?

– Пока я хочу только одного, – отрезала Рич. – Добраться до Дешты. Правда, я нанимала воина, а получила, кажется, купца?