Есть время гнать прошлое прочь и запирать память на тяжелые амбарные замки. А есть время призывать его и пропускать сквозь себя, подпитываясь холодной ненавистью.

Илья вспоминал…

Взрывчатку переносили осторожно. Заряды закладывали аккуратно. Работали без огня, неэкономно расходуя батарейки фонариков.

– Осторожнее, туды ж вашу через колено! Хотите, чтобы всех по стенам размазало на фиг?! Эй ты, сюда канистру клади, рядом с фугасом! Да не так, идиот, шнуром наружу!

Маленький, юркий и крикливый начальник Аэропорта по кличке Сапер почем зря костерил подчиненных. Его трехпалая правая рука мелькала в воздухе, указывая, что и как делать. Отсутствующие мизинец и безымянный палец были не результатом мутации, а профессиональной травмой: в прошлом Сапер действительно был взрывотехником. По крайней мере, сам он так рассказывал. Да и в минном деле Сапер разбирался лучше других.

Крупную партию взрывчатки – пару противотанковых мин, тротиловые шашки, несколько фугасных снарядов и канистр с самопальным аммоналом – Аэропорт закупил в Диаспоре. На тамошних базарах купить можно все что угодно, а то, чего нельзя, клиенты со временем все равно получали под заказ.

Товар обошелся недешево, но тут уж не до жиру. Дальние своды тупикового туннеля, выходившего сразу за Аэропортом на поверхность – в депо, опасно просели и могли обвалиться в любую минуту, открыв радиации и мутантам доступ на станцию. Разумнее всего было, пока не поздно, самим взорвать опасный проход. Причем, взорвать поглубже и поближе к станции, с таким расчетом, чтобы закупорить его раз и навсегда.

К тому времени, как диаспорские выполнили заказ и доставили взрывчатку, своды возле депо уже начали сыпаться, так что следовало поторапливаться.

Для надежности Сапер решил рвать туннель поочередно в нескольких местах. Первые заряды уже заложили, а оставшуюся взрывчатку на дрезине отогнали подальше – в перегон на соседнюю станцию Поселок Орджоникидзе. Чтобы, не дай бог, не сдетонировало.

– Колдун, принеси еще шнура метра на полтора, а то не хватает, – велел Илье Сапер.

Илья отправился за самодельным бикфордовым шнуром, который диаспорские, не поскупившись, положили в довесок к взрывчатке.

Он вышел из туннеля на станцию. Помахал Оленьке и Сергейке, сидевшим перед костром возле эскалатора.

Вот тут-то все и произошло…

– Жа-а-абы! – донесся из темноты дикий вопль.

Илья вздрогнул. Жабы, или, как еще называли мутантов, выползавших в пасмурную погоду из Дона, «жабоголовые», – это по-настоящему страшно. Если стая этих уродливых, живучих и ненасытных тварей пробралась через прохудившиеся своды депошного туннеля вниз, то Аэропорт обречен.

В туннеле кто-то уже кричал не от ужаса, а от боли. Впрочем, крики быстро обрывались.

А взрыв? Там же все уже готово! И Сапер – тоже там! Подорвать заряды – секундное дело. Правда, придется, наверное, подорваться и самому. Но какая разница? Если жабоголовые все равно уже в туннеле?

Увы, взрыва, который мог бы завалить опасный проход и спасти станцию, не было.

Из туннеля вдруг выскочил Сапер. Наткнулся на Илью.

Глаза у начальника станции были похожи на круглые детонаторы, которые Сапер зачем-то держал в руках. И без того выпученные от природы, в тот момент глаза его, казалось, вовсе вылезли из орбит. Лицо – перекошено. Тонкогубый рот – раззявлен. Узкий лоб и приплюснутый нос блестят от пота.

– Жабы в туннеле! – брызжа слюной, истошно проорал Сапер. – Всем к бою-у-у!

И юркнул куда-то в сторону.

Больше из депошного туннеля не выбегал никто. Из людей – никто.