– О-о-о…

Тут мне нечего было возразить.

И правда, как еще звать мальчишку, отец которого – Папа Карло?

Быть мальцу Синеглазову Буратино Карловичем, это точно!

– Бедный мой мальчик…

Лизка окончательно скуксилась и заплакала.

Некоторое время я смотрела на нее в полной растерянности. Потом разозлилась, но не на беременную дурочку, разумеется, а на ситуацию.

А злость – она ведь не только разрушительной, но и созидательной может быть! Я разозлилась – и меня озарило: я вмиг все придумала.

– Лизавета, не реви! – сказала я строго. – Я знаю, что делать!

– М-м-м? – заплаканная Лизка воззрилась на меня с надеждой.

– Надо просто срочно подкинуть деревенским кумушкам такую сенсацию, на фоне которой наш Буратино на санках поблекнет и забудется. Изгладится из памяти народной без следа!

– Например? – подружка перестала хныкать, собралась: вся активность и внимательность, активность и внимательность!

– Не знаю, надо подумать…

Я прошлась туда-сюда по кухне, ероша волосы. Шуруппак недовольно мявкнул, своевременно убрав с моего пути свой пушистый хвост.

Что-то мелькнуло у меня в голове в связи с этим нервным хвостом, какая-то перспективная мысль…

Ага!

Я бухнулась на стул напротив выжидательно застывшей Лизаветы и воодушевленно вопросила:

– Помнишь, как в позапрошлом году мы участвовали в выставке на День печати?

– Еще до коронавируса? – прозвучало это как «еще до нашей эры». – Когда у нас на стенде медиаспрут был?

– Именно! – я радостно засмеялась.

Медиаспрута на стенде газеты «Финансистъ» предложило сделать специально нанятое рекламное агентство.

На эскизах медиаспрут был здоровенный, как шкаф, и состоял из подобия огромной резиновой груши и длинных щупальцев с присосками. Спрятанный моторчик должен был порциями заталкивать в надувного спрута воздух, отчего щупальца дергались бы, как живые. Ну, вы наверняка видели нечто подобное у придорожных забегаловок, там обычно стоят надувные фигуры-зазывалы, они руками безостановочно машут – заходите, мол, к нам.

Медиаспрута надо было изготовить по спецзаказу, и это оказалось дороговато. Наш генеральный смету не утвердил, урезав и ее, и идею. В итоге спрут у нас на стенде был, но бюджетный: без груши и только с двумя надувными щупальцами.

Все остальное просто нарисовали на выгородке, в которой сделали отверстия, в них и высунули интерактивные щупальца. На моторчике для них тоже сэкономили, поэтому за выгородкой все время кто-то прятался – давил ногами надувные щупальца, чтобы они шевелились. Получилось эффектно, посетители выставки забавно ойкали, шарахались, некоторые даже спотыкались и падали.

– А помнишь, какая-то дура-баба, перепугавшись до визга, продырявила одно щупальце своим острым каблуком? – подруга проказливо захихикала.

Я поняла ее запоздалую радость без объяснения. Перепугать дуру-бабу довелось именно Лизке: была как раз ее очередь козочкой скакать за выгородкой, анимируя медиаспрута.

– К счастью, у нас было еще одно запасное щупальце, – припомнила подруга, и я кивнула:

– Вот-вот! А то, которое дырявое, мы выбросили в мусор, но я его оттуда забрала. Теперь понимаешь?

– Что именно? Что ты у нас жуткая барахольщица, никакой хлам в мусор выбросить не можешь? Это и так понятно, достаточно на твой чердак заглянуть, в кабинет так называемый! – с полоборота завелась подружка.

Я раздраженно цыкнула:

– Не начинай опять, пожалуйста!

У Лизки есть идея фикс: навести идеальный порядок на моем чердаке.

Я не выбрасывала барахло, складированное там прежними хозяевами дома, просто разгребла его по углам, расчистив достаточное пространство для рабочего места. Стул, стол, лампа, макбук – что еще нужно неприхотливому журналисту? Меня мой чердак и в его нынешнем виде вполне устраивает. А Лизка без устали организует туда набеги и проводит раскопки в захламленных углах. Ведет себя как расхитительница гробниц…