Вот сейчас меня гложет одна мысль: не хватятся ли наших покойничков к ночи? А если хватятся, где искать будут? Допросить, конечно, можно было бы, а заодно и спросить, где они сестренку Веры закопали, но я думаю, что нигде, просто на поле где-нибудь выкинули или в такой вот перелесок. Мало их сейчас по полям и перелескам валяется? Да немерено. Мы же для них не люди. Так. Трава и то ценнее. Вот и у меня к ним сейчас такое же трепетное отношение, если не хуже, а допрашивать эту падаль – это только Веру теребить. Сейчас пропала сестренка и пропала, девочка с этим уже смирилась.

В общем, срываться с места не стал, проблемы буду решать по мере возникновения. Со стороны поля ко мне не подойдут, а ночью немца в лес не загонишь. С этими мыслями и спать легли, вернее, Витальку уложил. Сам решил немного побдить, тем более что спать совсем не хотелось. Веру мы так и не будили, устроили только на коврике поудобнее да кителем ноги накрыли. Комары, мать их, так никуда и не делись, июль все-таки, но у меня с комарами все путем. Меня они почему-то совсем не жрут. Может, заразиться боятся? В полвторого меня сменил Виталик, и до четырех я нормально покемарил.

Командиру роты

полевой жандармерии

284-й охранной дивизии

обер-лейтенанту Эриху Пауку

Рапорт

Докладываю Вам, что вечером 24 июля 1941 года в районе деревни Александрово пропал мотоциклетный патруль в составе обер-фельд-фебеля Ганса Ханна, обер-ефрейтора Эриха Шлоттера и рядового Пауля Дрешшера. Ввиду наступившей темноты поиски пропавших военнослужащих не производились. В 16.30 25 июля 1941 года в результате прочесывания лесного массива в районе села Александрово искомые были обнаружены убитыми. Униформа, оружие и мотоцикл военнослужащих похищены. Поиск неизвестных, уничтоживших мотоциклетный патруль, продолжается.

Командир первого взвода роты полевой жандармерии 284-й охранной дивизии лейтенант Вальтер Пантель

25 июля 1941 года

В пять были уже на колесах и не торопясь, уступом, чтобы не засыпать пылью Виталика, катили по дороге. Веру я усадил с Виталиком, вооружив двумя «Наганами», одним заряженным и тем, что без патронов, чтобы набивала руку. Так и катились часа два. Прошли Верину деревню, потом лес и еще три деревни, забитые войсками по самое не могу. Хорошо, что я вчера на эмоциях к Вериному знакомому крестьянину не заскочил, как планировал. Угробил бы и себя, и Виталика, и ребенка, ну и десяток фрицев, а это не равноценный размен.

В третьей деревне был нужный нам поворот налево, в который мы и свернули. Дальше проще, второстепенная дорога. Немцы уже проснулись, но цепляться к двум незнакомым фельджандармам не рвались. Дорога здорово раздолбана. Здесь и следы гусениц, и воронки от бомб и снарядов. А, вон оно что! В сторонке бункер УРа, прикрывающий развилку дорог, и дымится еще. Вернее, не дымится, а так, какой-то дымок, как марево, подрагивает. Видно, напоследок огнеметами прошлись. Впрочем, разглядывать возможности нет, здесь бы в воронку не свалиться. Этот бункер не любили все кому не лень, а самолеты, похоже, летали как на работу. Перекрестку тоже досталось по полной программе, но его уже слегка восстановили, засыпав наиболее крупные ямы.

Памятка по охране советских военнопленных

Командам охраны даются следующие основные указания.

1) Беспощадная кара при малейших признаках протеста и неповиновения. Для подавления сопротивления беспощадно применять оружие. В военнопленных, совершивших побег, стрелять без предупреждения с твердым намерением попасть в цель.

2) Любое общение с военнопленными, равно как и во время марша на работу и с работы, кроме отдачи служебных команд, запрещено. Строго запрещается курить на марше на работу и с работы, а также во время работы. Предотвращать любое общение военнопленных с гражданскими лицами и в случае необходимости применять оружие, в том числе и против гражданских лиц.