«Егерь» сразу приказания принялся отдавать своим бойцам. Нас он как-будто не видел, но приказания отдавал и Вере тоже. А вот девочка Вера….

Девочка Вера кардинально изменилась, как будто мгновенно напитавшись силой окружающей нас обстановки. Я вдруг понял, что в ней было необычного. У нас она была чужая. Наверное, мы все так себя ведем в незнакомом для себя месте – слегка настороженно.

Для Веры даже через год все у нас было чужим, а сюда она вернулась домой, и не просто домой, а в собственную семью, и все окружающее ее было ей привычным. Оказалось, что у нее позывной «Дочка», и она уже помощник «Егеря», и слушаются его бойцы Веру, как и самого «Егеря», а на нас они смотрят, как на пустое место. Нет. Поглядывали с любопытством, но общаться не желали от слова «совсем».

Окружили Веру с сыном в основном девчонки. Две из них выделялись. Слаженностью движений, что ли? Они действовали как единый механизм: четырехногий, четырехрукий и абсолютно неживой.

Одинаковые комбинезоны, разгрузки, будто приросшие к спинам рюкзаки-трехдневки, добротные, сшитые на заказ берцы, «вальтеры» на поясе и банданы были у всех бойцов «Егеря», но конкретно у этих девушек были на бедрах ножные кобуры с небольшими нестандартными револьверами. С двумя у каждой девчонки, на каждом бедре под обе руки.

Они что же, обе двурукие? Сильны! Где «Егерь» их взял?

Такие же сшитые на заказ умелыми руками открытые кобуры, хитрой системой кожаных ремней притянутые прямо к комбинезонам, торчащие рукояти револьверов и длинные кармашки рядом с глушителями. И видно было, что этими револьверами девушки пользоваться умеют.

Та девочка, что нас у блиндажа встретила, – Тая. Со своим «MG-34», который ей тащил один из парней, что все время сопровождал Веру, и «Фея». Красивая девчонка, это – без какого-либо сомнения, но красота ее была необычной.

Было в чертах лица этой девочки что-то неземное, нечеловеческое. Настоящая фея, как будто сошедшая с иллюстрации фантастического романа, но в такой же, как и у всех остальных, форме. Разве что вместо привычного в фантастических романах лука за ее плечом висела такая же, как и у «Егеря», снайперская винтовка с большим, кустарно сделанным несъемным глушителем.

«Фея» руководила всем, что крутилось вокруг Веры и «Егеря». Командовала привычно. Естественно. Буднично доводила приказы «Егеря» и Веры до конкретного исполнителя и ни разу не ошиблась. И так же как и Тая, за все это время ни разу никому не улыбнулась.

На острове все встало на свои места. «Егерь» все четко разложил как по полочкам: здесь вы, а вон там, в сторонке, я с моим отрядом. На войне всем места хватит, а делить мне с вами нечего. У вас своя жизнь, у меня своя – и они не пересекаются. Идем вместе до определенной точки, а потом вам за линию фронта, а мне дальше своей дорогой.

То, что капитан Егоров придумал и сделал всего за два года, я осмыслить сразу не смог. Было крайне сложно, так сказать, мозгами охватить всю масштабность его проекта. Мне на это не одна неделя понадобилась – девочка Вера помогала поначалу. И когда она успела инструкции от «Егеря» получить?

Про диктофон с наказом «Егеря» я только в самом конце войны узнал, но те документы, что капитан Егоров мне в самый последний момент передал, и те, что мы в Риге захватили, сразу определили направление моей работы и работы отдела, а несколько позже и всего управления полковника Малышева.

Деньги, которые были на немецких счетах в южноамериканских и североамериканских банках, были не просто большими. Это были гигантские легальные суммы, которые сразу же начали вкладывать по предложению Малышева в различные проекты в Канаде и Америке.