– Андрей, я тут подумала, если наступят тяжелые времена, может, нам стоит сложить в доме собачий корм, который ты вез? – неожиданно предложила супруга.

– Ты серьезно? – Андрей как раз вынимал из холодильника колбасу. – Чтобы я ел собачий корм?

– А что такого? У нас физиология одинаковая, дело только в психологическом барьере.

Андрей задумался. Если эпидемия может затянуться на несколько месяцев, то городскому населению грозил голод. Крестьяне, вероятнее всего, не смогли бы убрать урожай, так как техника была не на ходу. И даже если бы они убрали, возникли проблемы с его доставкой и переработкой. В свете подобных размышлений предложение Натальи уже не выглядело нелепым.

– Ладно, перенесем домой собачьи и кошачьи корма. Хоть буду знать, который из них вкуснее, с кроликом или с индейкой. Надо будет сгонять в гараж и привезти оттуда крупы и тушенку, пока жулье не начало их бомбить.

– Правильно, Андрей. Не пройдет и нескольких дней, как люди начнут задумываться о припасах. Я даже рада, что по телевизору не нагоняют истерику, у нас будет время заняться этим спокойно, а там и до насилия недалеко…

– Поэтому не стоит отпускать девчонок из дому. Набери им, где они есть? – посоветовал Андрей.

Наталья вытерла руки и набрала номер Кати. Дочь долго не брала трубку, из-за чего оба родителя начали нервничать.

– Ты чего трубку не берешь? – выкрикнула Наталья, когда дочь наконец приняла вызов. – Я тебе дам на беззвучном. Нас с отцом чуть кондратий не хватил. Где ты? Ксюха с тобой? Живо нашла сестру, и домой. Ты взрослая, а без царя в голове. Не видишь, что в городе творится? У тебя десять минут, иначе карцер на неделю. – Наталья зло отключила телефон и бросила на стол. – Сучка лупоглазая, с ребятами в детском саду сидят в беседке. Пиво пьют, наверное, или вэйпы сосут. А где Оксанка, она не знает. Видела ее полчаса назад с девчонками.

– Вот молодежь бестолковая. – Андрей недовольно цыкнул. – Непуганые идиоты.

– Да им, наоборот, весело наблюдать, когда происходит что-то глобальное. Перемены, все такое. Вспомни себя, когда мы дружили, ты рассказывал, как мечтаешь увидеть удар крупного астероида по планете. Чтобы он упал на другой стороне Земли, а ты бы с замиранием сердца ждал ударной волны, которая уничтожит все живое.

– Тогда я был молод и глуп, и у меня не было детей.

– Вот и они такие же. Стадия, когда умение разговаривать и примитивно мыслить принимается ими за уникальное проявление особого ума.

– Натах, а что у тебя на ужин?

– Каша из полтавки.

– Бэ. – Андрей изобразил рвотный рефлекс. – Ты же знаешь, я не ем этот комбикорм.

– И ты туда же. Ты не просто его не ешь, ты его любишь больше всего на свете. Ему уже год, и в нем скоро кто-нибудь заведется. Надо есть, а не воображать. Глядишь, через год за пригоршню полтавки станешь горбатиться целый день, да еще и рад будешь, что удалось заработать.

– Натах, давай без фанатизма.

– А ты давай без предубеждений, люблю – не люблю, ешь, из чего приготовлю.

– Тиран. Помнишь, в город зоопарк приезжал, там была очкастая кобра Наташка? Один в один вылитая ты.

– Очковая, – поправила супруга. – Твоя шутка старше мамонтов, отложивших экскременты пятнадцать тысяч лет назад.

– Пе-да-гог, – выделяя каждый слог, подразнил ее Андрей.

– Водитель-междугородник, – не осталась в долгу супруга.

– Ладно, возьму машину – и в гараж, соберу припасы. Потом вернусь и перетаскаю собачьи корма. – Андрей налил воды из кувшина с фильтром в бокал, выпил и пошел в спальню одеваться. – Липняковы не звонили?

– Нет. Я сама набирала Татьяне, гудки идут, а трубку никто не берет.