Они зашли в дом к Липняковым. В отличие от запаха канифоли, пропитавшего дом Владимира, у них пахло едой и уютом. Татьяна уже сидела в гостиной и сушила волосы полотенцем.

- Добрый вечер, Владимир! Чаю будете? – Спросила она громко.

- Спасибо, Дима обещал пиво, но это после бани. И я стал немного слышать. – Предупредил он.

- Ой, простите, а я ору по привычке. – Смутилась Татьяна. – Мама сейчас придет, и вы пойдете.

- Данил вернулся? – Поинтересовался Дмитрий.

- Зашел со своей кралей, сказал, чтобы не ждали и снова ушел.

- Жених с душком. – Посмеялся отец. – Ладно, как хочет.

Вскоре пришла мать, раскрасневшаяся как помидор. Села на стул и стала обмахиваться полотенцем.

- Вот ты раскочегарил сынок. Больше ста градусов. Чуть не угорела. Вам в такую баню можно, Владимир Петрович? Ах, да, здравствуйте! – Почти выкрикнула она.

- Здравствуйте, Мария и с легким паром. Ничего, я из теплых краев, к жаре привычный. У меня появился слух, не очень хороший, но кое-что слышу.

- Ну, слава богу, а то не накричишься. Идите, пока свеча не прогорела.

Владимир Петрович ушел. Из спальни вышел Арсений с книгой и сел под свечку.

- Что читаешь? – Поинтересовался отец.

- Тайна двух океанов. – Сын показал обложку.

- Моя книжка. Я тоже ее в твоем возрасте читать начал. Там все странички загнуты моими детскими ручонками. Интересно?

- Пока не очень. – Честно признался Арсений. – Мальчик какой-то дебильный. Зачем он полез в подлодку прятаться?

- Он же пионер. Они были очень активными детьми, всем интересовались, всюду совали свой нос, хотели все знать и во всем участвовать. Это даже хорошо, когда ты активен в созидательном смысле, а не в социальных сетях. – Дмитрий встрепенулся. – Чего это я о них вспомнил? Как давно это было. Логины, пароли, профили, кто сейчас об этом помнит? А ведь прошло не так много времени.

- А дикари на каких-нибудь островах живут и ничего не знают. – Предположил Арсений.

- Согласен, у них ничего не поменялось в жизни, а у нас разруха. Даже завидно дикарям. Хотел бы я на пару годков смыться на остров и переждать тяжелые времена. – Дмитрий вздохнул. – М-да.

Он представил, что ситуация в стране, вызванная эпидемией, растянется на десятилетия последствий. Что он умрет, так и не увидев, как по дорогам снова колесят машины, как люди общаются друг с другом на расстоянии, как работает власть из общего центра.

Супруга разожгла окопную свечу и поставила на нее чайник. Рядом положила высушенную метелку душицы, мяты и маленькую горстку настоящего черного чая.

- Чая осталось на пару заварок. – Горестно сообщила она.

- Ой, да велика беда. – Ухмыльнулась Мария. – Наша трава в сто раз полезнее.

- Это мам, не просто чай, это связь с прошлым, ностальгия. Еще одна ниточка оборвется.

- Оборвется и оборвется. Значит, такие были времена, что не смогли справиться с проблемой. Когда бы вы еще ко мне на три месяца приехали? – Мария посмеялась. – Городские были, всегда в делах.

Хлопнула входная дверь.

- Уфф, напарился. – Вошел краснолицый Владимир. – Вот это банька, сто лет так не прогревался.

- С легким паром. – Поздравили его Липняковы по очереди.

- Спасибо. – Владимир Петрович без сил упал на край дивана.

- Теперь моя очередь, а потом по пивку. – Дмитрий взял полотенце, чистые вещи и направился к выходу.

- Не задерживайся. – Попросил его Владимир.

- Ну, уж нет, я тоже хочу прогреться.

Дмитрий вышел на улицу, постоял с минуту, чтобы немного промерзнуть. Любил момент, когда раскаленный воздух встречался с замершим телом, вызывая гусиную кожу от приятных ощущений. Со стороны двора Петровича отчетливо доносился ритмичный свист, или скорее скрежет, подшипника ветряка. Как будто он стал громче. Дмитрию подумалось, что Нэбутори с голодухи добралась до смазки и подшипники теперь крутились по сухому металлу. Майор рассказывал, что такое уже началось, но слишком далеко от них. Без транспорта скорость распространения новых мутаций микроба существенно снижалась и становилась избирательной, завися только от ветра. Но у них как раз прошелся ураган, который вполне мог нести в себе измененную версию микроорганизма.