– Хотел связать себя с астрономией, но мама была против и заставляла идти учиться на юриста, – пожал Антон плечами. – хорошо знал английский язык, мечтал путешествовать по миру. Это было моей целью. Любил рисовать, фантазировать, играть на пианино. Но тогда мое будущее казалось туманным, я понятия даже не имел, как буду дальше жить, боялся жить самостоятельно. Да и сейчас мое будущее кажется еще туманней, но самостоятельно жить я уже не боюсь.

Тут Антон снова кое-что вспомнил и опять не выдержал соблазна не спросить Феодосия.

– Слушай, Фед, перед пропажей мне было семнадцать. Если я сейчас вернусь на Землю, мне до сих пор будет семнадцать? Я ведь не знаю, сколько там прошло времени.

– Ну биологически тебе уже будет не семнадцать. Но внешне ты никак не изменился.

– А как понять, сколько мне сейчас лет? Я тут со временем кое-что не понимаю. Разница между Великой Космической войной и Великой Галактической почти четыреста лет, а это нереально огромная разница! Но как так получилось, что Петер в первой войне был ребенком, а сейчас только стал совершеннолетним, а не стариком? И вообще, почему тут так проходит много времени, а стареют очень медленно? Как так-то?

– Потому что Петер андермед, а андермеды в среднем живут восемьсот-тысячу лет. Ведь не просто так они являются господствующей расой в Галактике. А другие расы в этой Галактике взрослеют только через сорок лет по времени той планеты, на которой родились. Например, Ксандерс. А как у вас на Земле взрослеют?

– Один год. Например, мне было шестнадцать, прошел год и исполнилось семнадцать…

– А на Ксандерсе так происходит спустя сорок лет. Например, мне сейчас шестнадцать, и когда на Ксандерсе пройдет сорок лет, мне исполнится семнадцать.

– То есть… – Антон почувствовал, как начала кружиться голова, – мне еще семнадцать? Или сколько?

– По идее тебе столько же сейчас, сколько было, когда ты пропал с Земли.

– Ну на Земле уже прошло столько времени, что мне уже может быть и восемнадцать, или девятнадцать, или даже сто!

– Но ты сейчас не на Земле.

Антон мрачно сжал губы. Феодосий добродушно похлопал его по спине.

– Смотри, династия Аридверских заселила Землю расой, к которой я отношусь, и поэтому мы с тобой одной крови и плоти. Внешне мы оба ничем не отличаемся. Ты сейчас не на Земле и взрослеешь по времени Ксандерса, а там на взросление уходит сорок лет, как у вас один год, а на Ксандерсе еще сорок лет не прошло. Все расы в Галактике взрослеют спустя сорок лет по тому времени, какое идет на их родине. Ты сейчас относишься к Ксандерсу, так как там живет народ, от которого биологически ты ничем не отличаешься.

– Ну ладно, – Антон кивнул и слабо улыбнулся. – Плевать. Возраст – все лишь цифра. Пошли уже, надо поторопиться, – сказал он, глядя на темное небо.

Ливень еще сильней увеличился. Весь Титан был в серых и мрачных красках. Не было той обворожительной и таинственной красоты, которую парень увидел давным-давно. Растительности никакой нет, одна грязь, глина. Мрачное место!

Мальчики долго болтали о всякой всячине, что не замечали, как портилась на Титане погода. Тьма поглотила собой все небо. Крупные ледяные капли дождя больно били по телу. Блеснула вдали раздвоенная молния, и через секунду громыхнул страшный гром, от которого Антон вздрогнул всем телом. Идти еще полчаса, а они промокли до нитки и очень сильно замерзли…

Веяло ледяным холодном. Сквозь шум дождя парень увидел вдали темный силуэт самой высокой горы на Титане. Высокая статная гора скрывалась за темной пеленой, а ее вершина спряталась за тучами.  Идти до горы очень далеко, а дворца еще не видно. Дождь хлестал, овевал холодный ветер.