Где я только не подрабатывала в следующие три месяца… После того как меня уволили за заметку, я перестала делиться с людьми впечатлениями, получила свой щелбан за лишнюю откровенность и заткнулась. У Антона начались каникулы. Все время мы проводили вместе, делясь мирами друг друга. Теперь, после того как я учила его серфингу в Индийском океане, он учил меня виндсерфингу на Азовском море. Именно там, встречая со мной у палатки закат, он подарил мне цветы, которые сплел из бисера много лет назад, и наконец официально предложил быть его девушкой.

Мы проводили прекрасное лето, разъезжая по фестивалям и радуясь каждому дню, а затем решили на две недели сгонять в Испанию. Это был совершенно не мой формат путешествий, я с трудом поверю, что за две недели можно прочувствовать страну. Это, скорее, как просмотр трейлера вместо самого фильма, но это был трейлер с любимым. Я ничего не узнала об Испании, кроме того, что там хорошая трава и дорогие экскурсии, зато больше узнала Антона. Тогда я поняла: путешествие в одиночку – это ускоренный способ познания мира, путешествие с кем-то – это ускоренный способ познания этого человека. Вот и вся разница. Хоть я и любила его всем сердцем, но с ужасом осознавала, что не представляю, как соединить страсть к нему и страсть к путешествиям в одной жизни.

«Сегодня я увидела страдания своей страны» – именно эта фраза прозвучала в моей голове тем вечером, когда я в растерянности стояла перед заключенными исправительной колонии номер 14 в мордовском поселке Парца, не зная, что сказать.

Когда я вернулась из Испании без денег, сразу начала хвататься за любые переводческие предложения. Из достойных было два. Первое – ехать подписывать договор на постройку ГЭС в Кении: жить в роскошном отеле, питаться за счет компании и получать приличные бабки. Второе – отправиться по тюрьмам и колониям России с благотворительным проектом: жить в неизвестных условиях, питаться бутербродами и получить в два с половиной раза меньше денег. Я оценила предложения по уникальности. Договоры еще будут, а вот попасть за решетку вряд ли еще выпадет шанс.

Мы встретились с организаторами рано утром, под противным дождем. Суть моей работы заключалась в устном переводе речей голландской девушки Тонче (я звала ее Тоня) на встречах в течение поездки. Тонче – высокая светлая девушка, походящая на альбиноса. Ей 26 лет. Сингл, живет в Нидерландах.

После решения организационных моментов в офисе, который находится в Салтыковке, рядом с Балашихой, я в компании голландки, заместителя директора, водителя и еще одного очень интересного человека по имени Сергей, представителя баптистской церкви, отправились в путь. Нашей первой целью была Пенза, и добирались мы добрых двенадцать часов.

Суть работы я понимала по ходу дела. Есть организация «Dorcas», помогающая людям по всему миру. Обычно эта компания находит социальную проблему, свойственную конкретной стране, и пытается ее разрешить. Один из проектов – помощь заключенным и их семьям, находящимся в трудном положении. Как материальная, так и моральная. Свойственная нашей стране проблема заключалась в том, что после освобождения заключенные не могут вернуться к обычной жизни. Им просто нет места в социуме. Они не могут найти работу, завести семью, привыкнуть к жизни на свободе и в конечном счете часто возвращаются к тому, с чего начали, – к преступлениям. Были и такие истории, когда люди выходили из колоний спустя тридцать лет с паспортом гражданина СССР – страны, которой больше не существует, – и не могли получить паспорт России, а значит, были никем.