Дамир боится спугнуть меня, я — позволить себе забыть обиды.

— Что будешь пить? — спрашивает он, упираясь руками в спинку стула.

— Я сегодня не буду алкоголь, — качаю головой и заставляю себя сдвинуться с места. Занимаю место за столом напротив Дамира.

Передо мной тарелка моей любимой пасты с морепродуктами. Он все еще помнит, что я люблю. Сглатываю вставший в горле ком. Дотрагиваюсь до вилки. Курить хочется. До безумия.

— У тебя не изменились вкусы за два года? Или, может, подогреть? Еда успела остыть, пока я ездил за тобой, — поднимаю взгляд на Дамира, он смотрит на нетронутое блюдо передо мной.

— Я просто не настроена на еду, — складываю руки на коленях, словно школьница. — Ты ведь не просто так меня позвал. Так давай перейдем к делу. Я не голодна.

— Ты не права. Я позвал тебя просто так. Не хотел ужинать в одиночестве, — он откупоривает бутылку, наливает вино в оба бокала, несмотря на то что я предупредила — пить не буду.

— Не поверю, что у тебя не было никаких вариантов. Ты приехал сюда с друзьями.

— Я приехал сюда с людьми, связь с которыми мне нужно укрепить для дела. Единственный человек, с которым я действительно хотел бы провести время — ты, — в его взгляде читается решимость.

— Наверное, за два года действительно по мне соскучился, — хмыкаю я, откидываюсь на спинку стула, наблюдая за действиями мужчины.

Дамир кривится из-за моих слов. Очередное напоминание о том, как он со мной поступил, ему не нравится.

— Я ведь тебе объяснил уже, Аврора. Мне пришлось. И в первую очередь я хотел оградить тебя от всего того дерьма, которое начало литься со всех сторон. Ты — мое слабое место, а у таких, как я, их не должно быть.

— Тогда что же я сейчас здесь делаю, Дамир? — мне становится обидно. Вот как. Я всего лишь «слабое место».

— Ужинаешь с мной.

— С тобой невозможно разговаривать.

— Я просто не знаю, что я могу еще сказать тебе. Я уже признался, что поступил как урод. Обидел тебя. Но, черт, я хотел, чтобы ты жила нормально. Встречалась с обычным парнем. Ходила на свидания, не боясь грязных сплетен во всех газетах. И чтобы родители твои одобряли твои отношения. Но вот прошло два года, и все, что я понял — я слишком жаден, чтобы просто смотреть, как тебе хорошо не со мной. Я знаю, что ты ни с кем не встречалась все это время. А это значит, что у тебя до сих пор есть ко мне чувства.

— Ты слишком самоуверен, Дамир. У меня никогда не было к тебе настоящих чувств. Ты стал моим первым мужчиной, а девочки всегда привязаны к тем, кто забрал их невинность и научил всему в постели. Но это до тех пор, пока в их жизни не появится другой, который покажет, что может быть иначе. И в сексе, и в отношениях.

— Другой — это тот докторишка? — его голос сочится пренебрежением.

— Ты имеешь что-то против него? Он милый. И добропорядочный, в отличие от тебя.

— Разве я когда-то тебе врал? Не помнишь, что я сказал тебе в нашу первую ночь? Я ведь предупреждал, что кроме секса не смогу ничего тебе дать, — заводится Дамир, слова звучат резко, ударяют в самое сердце.

— И тем не менее я была для тебя больше, чем просто секс. Иначе я не сидела бы с тобой за одним столом сейчас.

— Ты, как всегда, права, котенок. И если уж быть до конца честным, мне не стоило этого делать. Я только все усложняю в твоей жизни, но тянет к тебе неимоверно.

Он вдруг меняется, на его лице появляется улыбка, глаза полны нежности, когда он смотрит на меня. Я опускаю взгляд в тарелку. Беру вилку, ковыряюсь в пасте, чтобы занять себя хоть чем-то.

— Благословения от твоего отца мы не дождемся, я все это время крутил в голове варианты, искал выход, но пришел к тому, что мне вообще не стоит к тебе приближаться. Ты папина девочка, у тебя с родителями тесная связь, и тебе будет больно, если из-за меня вы перестанете общаться. Умом это все понимаю, сердцем — нет. Ты даже не представляешь сколько раз перед домом твоим ночевал в машине. Специально другую купил, чтоб не узнала. Несколько раз даже удавалось увидеть тебя…