Сталин это прекрасно понимал. Именно поэтому неуклюжая попытка обмануть его нелепым сообщением о том, что «объектом налетов германской авиации в первую очередь явится электростанция «Свирь-3», вывела из себя этого обычно крайне сдержанного в выражениях человека. А вот современные российские «историки» и журналисты ситуацию не понимают. Почему? Здесь мы встречаемся с весьма примечательным примером того, как «единожды совравшим» приходится врать все дальше и все больше.

Десятки лет ОНИ рассказывали нам про «многократное численное превосходство» немецкой авиации, «безнадежно устаревшие фанерные истребители» и советских летчиков, налетавших к началу войны всего 6 часов учебных разворотов «по коробочке». Несметная туча черных воронов с одной стороны – и желторотые птенцы с другой. Вы думаете, я преувеличиваю? Нет, я в очередной раз цитирую, на этот раз – мемуары одного советского флотоводца:

«…Могучие лучи прожекторов разрезали безоблачное звёздное небо и закачались маятниками, ощупывая небосвод, по которому, нарастая с каждой секундой, разливался монотонный гул. Наконец, со стороны моря появилась устрашающая армада низко летящих самолётов. Их бескрайние вороньи ряды поочередно проносились вдоль Северной бухты… Мрачные силуэты неизвестных еще бомбардировщиков то вспыхивали в лучах прожекторов, то пропадали в пустоте неба…»

Единственным словом правды в этом описании первого налета немецкой авиации на Севастополь является слово «поочередно». Ранним утром 22 июня 1941 г. в налете на главную базу Черноморского флота приняло участие 4 (четыре) немецких бомбардировщика «Хейнкель» Не-111. Самолеты выходили на цель по одному, с большими временными интервалами (15–25 минут) и сбрасывали донные магнитные мины на парашютах. Всего было сброшено 8 (восемь) мин, причем весьма неточно: три мины взорвались на суше, две упали на мелководье и автоматически подорвались. Запись в Журнале боевых действий и свидетельства многих участников событий говорят о том, что один бомбардировщик был сбит и упал в море, однако, судя по немецким данным, безвозвратных потерь при налете на Севастополь не было.

На фоне «бесконечных вороньих рядов» предположение о том, что немцы могли позволить себе такую неоправданную «роскошь», как авианалеты на электростанцию в Карелии в первый день войны, не казалось столь абсурдным, каким оно является на самом деле. Но товарищ Сталин знал численность и боевые возможности своей авиации не от журналистов. Имело некоторое представление о реальной численности противника и командование люфтваффе. Простая арифметика неумолимо свидетельствовала о том, что ситуация для немцев была практически безнадежной. Сил было крайне мало. Мало по сравнению с численностью авиации противника (т. е. советских ВВС), мало по сравнению с любыми теоретическими нормативами, мало по сравнению с опытом проведения прежних кампаний.

В мае 1940 г. немцам удалось сосредоточить на Западном фронте самую большую группировку сил люфтваффе за все время Второй мировой войны. Наступление вермахта на фронте протяженностью в 300 км по прямой (от Арнема до Саарбрюкена) с воздуха поддерживал группировка авиации, в составе которых насчитывалось 27 истребительных и 40 бомбардировочных авиагрупп, 9 групп пикировщиков Ju-87 и 9 групп многоцелевых двухмоторных Me-110. Всего 85 групп, 3641 боевой самолет. Оперативная плотность – 12 боевых самолетов на километр фронта наступления.

22 июня 1941 г. на Восточном фронте было сосредоточено (даже с учетом частей люфтваффе, дислоцированных в северной Норвегии и в Румынии) 22 истребительные и 29 бомбардировочных авиагрупп, 8 групп пикировщиков Ju-87 и 4 группы многоцелевых двухмоторных Me-110. Всего 63 группы, на вооружении которых числилось порядка 2350 боевых самолетов (включая неисправные). После предшествующих многомесячных боев в небе над Англией, Балканами и Средиземным морем техническое состояние самолетного парка люфтваффе было удручающим. Средний процент боеготовых самолетов составлял 77 %. Такие авиагруппы, как II/JG-77, III/JG-27,1/StG-2, II/KG-53, III/KG-3,1/ZG-26, прибыли на Восточный фронт, имея на вооружении менее половины штатного числа исправных самолетов.