«Ну вот… Не успела!» - тут же пронеслась мысль в голове, заставив руки бессильно сжаться в кулаки. Вслед за голосом в коридоре появилась сама мать, на ходу вытирая мокрые руки кухонным полотенцем:

- Ты опять за своё? – уперев руки в бока, начала она, - Как тебя ещё из института-то не выгнали?! – зло кинула она мне в лицо.

- Наверное, потому что я хорошо учусь, - негромко произнесла я, набрав в лёгкие побольше воздуха и внутреннее сжимаясь, чтобы не сорваться на крик в ответ.

- Ой! Да ты в зеркало-то на себя посмотри! – с издёвкой завела свою старую песню мать, - Ты ж на студентку-то и не похожа ни грамма! Проститутка вылитая, вот кто ты! – победно заключила она, презрительно сжимая тонкие губы.

- Мам, ну что ты такое говоришь?! – недоумённо пожала я плечами, посмотрев в зеркало оценивающим взглядом: высокая. Стройная. Черная прямая юбка чуть выше колен – но ведь лето же! Жара! Голубая блузка из такой плотной ткани, что даже не видно бюстгальтера. Чёрные волосы свободно лежат полукругом по плечам. Косметики столько, что даже и не видно: чуть подкрашены ресницы, матовая помада - нежно-бежевый цвет, и даже ни румян, ни теней не положила сегодня. И босоножки – не вызывающие «шпильки» как у многих наших выпускниц, а всего-то пять несчастных сантиметров. И чего мать снова взъелась, не понимаю…

- Мам, это вполне приличный наряд, - попыталась я выйти на диалог, - Ты просто не видела, как одеваются наши девчонки... – но она не дала договорить, перебивая меня:

- Мне плевать на остальных девчонок! Разве ТАК я тебя воспитывала?! – это было зря. Это было – самое больное. Не выдержав, я резко обернулась и уставилась на мать в упор:

- А как ты меня воспитывала? – заговорила я, тихо и со злостью четко проговаривая слова, - Оставив до пяти лет в деревне у бабки, потому что нужно было «устраивать личную жизнь», а тут я под ногами?! Так ты воспитывала меня, что я бабушку мамой называла?! – последние слова я уже выкрикнула, не сдержавшись: настолько сильны были эмоции и чувства. Давно пережитые, но всё ещё не отпускавшие меня.

- Ты ничего не понимаешь! – в сердцах бросила мать, заметно сдавая позиции, - В тебе говорят детские обиды! – резко развернувшись, она ушла обратно на кухню. Вскоре оттуда раздался грохот переставляемых кастрюль и нервное ворчание матери.

Громко выдохнув, я снова повернулась к зеркалу и, поправив лямку сумки, взяла с полки ключи и вышла в подъезд, прикрыв за собой аккуратно дверь.

В голове роились ставшие привычными уже мысли: «Ещё немного. Ещё чуть-чуть. Я получу этот грёбаный диплом и смогу свалить наконец-то из этой квартиры, из этой семьи и вообще из этого города! Уеду хоть в деревню: дипломированным учителям там всегда рады, так что - не пропаду! И вообще - чем орать на дочку – лучше спросила бы, как дела в институте! Но ей на это глубоко плевать. И на меня, и на мой красный диплом, который мне светит. Так что скучать не будет. Да и я особо не заскучаю. Единственный, по кому и буду скучать – так это по отчиму. Он – настоящий человек. Человек и мужчина. Он знает обо мне гораздо больше, чем моя родная мать. Иногда я сама поражаюсь, как он может с ней жить. Видимо, действительно любит, раз может терпеть такую стерву...»

Размышлений хватило ровно на дорогу до института: благо ходила до него пешком. Кафедра моего факультета и основные лекции были в ближайшем к моему дому корпусе. А сейчас, в последний год обучения, и вовсе все дела крутились вокруг кафедры. Все консультации, сдачи-пересдачи, встречи с преподавателями проходили в «родной» аудитории рядом с кафедрой.