– Тогда да, нормально. Они и уходили на малой высоте, если бы дальше было, зачем им так низко лететь?

– Пойдем ближе?

– Слева рощу видишь? – Собеседник кивнул. – Вы, зеленые, ходить умеете, пошли парней посмотреть, не притаился ли там кто.

– Сам там посидеть хочешь? – ухмыльнулся пограничник.

– А почему бы и нет? День понаблюдаем, наши нам трое суток дали. Там пока замаскируют лагерь, пока наведут порядок, а то не поймешь, кто где сидит и кем погоняет.

– Тогда я Петрова и Бабенко пошлю, они у нас опытные были, старослужащие.

– Тебе виднее. Пусть осмотрят окраину, если тихо, чуть углубятся. Роща в низине, там наверняка еще и болотце есть. Если немчура там танки держит, что вряд ли, твои сразу заметят.

– А почему вряд ли танки? – не понял меня Слава.

– Немцы сейчас Киевскую группировку добивают, здесь их мало. Танковая группа, что шла чуть южнее этих мест, повернула на Киев, кольцо замыкать, – пояснил я.

– А от…

– Откуда дровишки? – усмехнулся я. – Из лесу вестимо! Пленные рассказали.

Ребята, двое пограничников, скрылись из глаз, а я с оставшимися бойцами остался наблюдать на месте. Егор занялся сухпаем, надо перекусить. Ваня на часах стоит. Кстати, при его огромном росте он настолько хорошо научился прятаться, хрен разглядишь, а уж в темноте…

Самолеты в темноте были, конечно, не видны, но это явно был аэродром. Уж слишком большую территорию огородили немцы. Костры горели в трех местах, возможно, указывая начало и конец взлетной полосы. Может, они тут ждут кого-то?

Ответ на этот вопрос пришел около трех часов ночи. Сначала появился шум мотора, а затем над нами пролетел самолет и пошел на посадку. Ясно, над нами круг делал, высоту сбрасывал. По виду самолет небольшой, какой-нибудь «шторьх», наверное. Мне становилось все интереснее, кто это к немцам посреди ночи прилетел?

Ребята вернулись из рощи и доложили, что нашли место под лагерь. Мы быстренько снялись, пока еще было темно, и скрылись в лесном массиве. Болото и правда было, причем большое, пришлось даже небольшой крюк сделать, чтобы обойти, но к половине пятого утра мы уже были надежно укрыты.

– Командир, это наверняка какой-то фашистский чин прилетел! – на обсуждении вопросов о завтрашнем дне заметил пограничник Слава.

– Скорее всего, – согласился я, – или документы привезли. Одно из двух.

– И что, так и будем здесь сидеть?

– А что ты предлагаешь? Нашим все равно не успеть подойти, да еще и расхреначат колонну, пока толпой будут сюда топать!

– А сами? – продолжал настаивать Слава.

– Ты в своем уме? Каким образом? – охренел я от предложения. На такую наглость даже я не соглашусь.

– Ну, нас ведь шестеро…

– А там могут быть, шесть десятков солдат противника, да еще и со средствами усиления. Если они лагерь для военнопленных охраняли с танками, то как будут аэродром?

– А может…

– Не может! – отрезал я. – Я понимаю вас, ребятки, но просто так, на убой, я людей не поведу. Даже если бы приказали!

Разговор тогда оборвался, но я был зол. Погранцы что, проверяют меня? Или попавшись в плен, теперь таким образом хотят «искупить»? Только не за мой счет. С утра посмотрим, что там за аэродром, тогда и будем делать выводы.

А с утра мы стали свидетелями отлета маленького самолетика. Даже если бы и захотели захватить того, кто прилетал, то уже поздно. Отослал Егора с одним из пограничников выйти на связь с лагерем. Ребята пробежались на пару километров в сторону и вышли в эфир. Как ни звали, никто так и не ответил. С этим и вернулись.

– Так, братишки, – подытожил я, – сворачиваемся и назад. Что-то мне подсказывает, что никакого налета на аэродром противника не будет.