И лишь случайный взгляд в зеркало, туда, где ещё утром не было иллюзии, отвлёк внимание.

Она долго рассматривала себя, ощупывала щёку, не могла поверить. Страх и радость сплелись в душе, вызывая бурю всевозможных эмоций.

Наверное, полночи просидела на крыше, всё вглядываясь в тёмные улицы, всё надеясь. Вдруг вернётся, исполнит обещание...

А на следующий день обнаружила, что не может выйти из дома: путь преградили охранники и сообщили, что госпожа Китилья не велела выпускать.

Можно было, конечно, позвать Кадима, попытаться вырываться силой, но предводительнице не показалось это разумным. Слова о защищённых тылах, кажется, достигли цели. И Лунара нет, чтобы прийти на помощь.

Поэтому Сафира буквально заставила себя пойти к Китилье, спросить сперва объяснений у неё. А ещё... ужасно хотелось узнать, что же Лунар сказал на прощание.

Однако и здесь предводительницу постигло разочарование. Любби, личная служанка Лунаровой подружки сообщила: у госпожи ведьмы посетители.

Сафира попросила передать, что будет ждать у себя, когда госпожа ведьма освободится. Однако так и не дождалась, усталость сморила ещё засветло.

И всё время эти сны. Коридоры, музыка. Красотки в таких коротких платьях, какие предводительница ни за что на себя не надела бы. Ведь это же все будут разглядывать.

Разговоры, которых она не помнила проснувшись – в памяти оставались лишь яркие, слишком реалистичные картины, лица, которые, кажется, она уже видела в мыслях у воина. Незнакомые механизмы, каких сама не смогла бы придумать.

А наутро в волосах скользили золотые искры, словно продолжение сна – мелькая, исчезая, оставляя тоску по разноцветной энергии.

Сафира решительно тряхнула головой, раскидав по стенам рубиновые блики.

Талим учил откидывать эмоции и пытаться анализировать все составляющие, а не только те, которые больше всего нравятся или больше всего задевают.

Она не будет вспоминать о Лунаре. Даже если он появится – то лишь для того, чтобы выполнить обещание.

Зато и вопрос, как быть дальше, решился сам собой: она не перейдёт второй раз эту черту, потому что не хочет оказаться одной из многих, кто теряет от него голову. Потому что она никогда не станет главным в его жизни, а третьи роли предводительницу гордых лиаров не устраивают.

Значит, нужно каким-то образом перешагнуть трудный рубеж и идти дальше. Искать путь домой.

И для начала она найдёт Китилью и всё-таки поговорит.

– Госпожа! – в дверях возникла Мирпа – глаза возбуждённые, щёки горят. – Там к вам господин приехал, – Сафира слегка нахмурилась, – тот самый, что вас подвозил! А красавчик-то какой! Выйдете к нему?

– Выйду, – предводительница пожала плечами: мало ли, что ему нужно.

Кинула взгляд в зеркало, оправила корсет, брюки – всё нормально. Благодаря домашним туфелькам с небольшим каблуком видна цепочка на щиколотке.

Сафира замерла, вспоминая прикосновение, слова о том, что всё сложнее сдерживаться. Вот и не сдержался, разозлилась. Решительно подняла подбородок.

– Где принято... принимать? – уточнила.

Не в спальне же, в самом деле.

– Так в гостиной... – озадачилась Мирпа. – В приёмной госпожи Алтеи навряд ли можно.

– В гостиной так в гостиной.

– Тогда я позову...

– Зови.

Мирпа побежала вперёд, Сафира ещё раз глянула в зеркало, вспоминая сон. Повернулась, не спеша отправилась в гостевую часть дома.

Тоб действительно выглядел великолепно – принарядился, сверкая новым мечом и белозубой улыбкой.

В Роге тоже существовали специальные церемонные одежды, правда, воины редко облачались в них, предпочитая всегда оставаться в боевой готовности. А оружие для красоты и вовсе никто не носил.