Осторожно встаю с постели и ноги сразу же тонут в мягком ворсе ковра. Оглядываю комнату и теперь, безошибочно могу назвать кому она принадлежит. Единственное, что выдаёт владельца комнаты - рамка с фотографией на письменном столе.

Замираю на насколько секунд, чтобы услышать полную тишину. Странно. Это кажется странным. Через приоткрытую дверь, доноситься запах сырников и легкий аромат кофе, но при этом не слышно ни звука. Глупо надеяться на то, что Майский оставил мне свежий завтрак, а сам ушёл, дабы не смущать меня? Определённо да.

Замираю перед огромным зеркалом, которое служит одной из дверей шкафа купе, и ужасаюсь. Кошмар! Черные круги под глазами, на голове что-то вроде гнезда, губы бледные, практически сравнялись с такой же бледной кожей лица.

На мне надета длинная, практически до середины бедра, тёмно-синяя футболка. Облегченно выдыхаю, обнаружив на себе трусики и мысленно радуюсь, что надела вчера не удобное бельё с ягодками, а пусть и обычные, но бесшовные трусики танго. Если бы Майский увидел на мне этот подростково-детский комплект белья - я бы не пережила. Лифчика на себе не обнаружила, так как его и не было. А это значит...Значит, что Глеб видел меня практически голой, когда переодевал моё бессознательное тельце.

Пальцами продираю волосы, пытаясь привести себя в порядок и заплетаю их в косу. Резинки, конечно, нет, но это уже лучше, чем было. Черные куги под глазами подтираю пальцами. Ну вот, уже хоть немного на человека похожа. Отдалённо, конечно, но всё же повторюсь - лучше, чем было.

Набираюсь смелости и толкнув дверь выхожу из комнаты. Выйдя из спальни Майского (а в том, что она его - я уверенна) оказываюсь в просторном и светлом коридоре с множеством дверей.

Странно, я побывала уже в двух комнатах этой квартиры или дома? Боже, я даже не удосужилась выглянуть в окно и увидеть, что находится за плотной тканью штор. Так вот, побывав в двух комнатах - я со сто процентной уверенностью могу заявить, что это не дом Майского. Он слишком светлый, просторный, чистый и даже нежный, что ли. Хотя, фоторамка на письменном столе говорит об обратном. На фото Майский обнимает счастливо улыбающуюся девчонку. Да и сам Глеб, выглядит слишком юно на фото. Я бы сказала, что на снимке, ему лет 17-19.

Направляюсь к чуть приоткрытой двери, из-за которой и доноситься аромат ненавистного кофе и свежих сырников. От запаха еды, желудок неприятно скрутило. Ух...это всё знаменитое похмелье.

Войдя на кухню, сразу же попадаю под прицел ярко зелёных глаз. Вот это да...такие разве бывают?

Девушка ничего не говорит, только улыбается и ставит на обеденный, круглый стол, застеленный белой тканевой скатертью, тарелку с ароматными сырниками.

В улыбающейся, зеленоглазой брюнетке - узнаю девушку с фото, которую обнимал Глеб. Она выглядит старше. Всё же я была права - фото старое.

А ещё, что-то мне подсказывает, что брюнетка передо мной - Майя. Сестра Майского. Майя Майская. А что? Звучит.

Пока я размышляла, Майя (будем считать, что я права) протянула мне руку, продолжая улыбаться. Конечно, я протянула свою в ответ и пожала мягкую ладонь брюнетки.

- Ты Майя? - решила спросить у молчаливой, но улыбающейся девушки.

В ответ она кивнула, но удивление не обошло её стороной — это было заметно по подскочившим вверх бровям и округлившимся, и без того огромным, глазам.

- Ты не разговариваешь? - спросила у девушки так как это было логичным. Ни звука не услышала от брюнетки.

Сестра Майского кивнула и подойдя к широкому подоконнику, взяла оттуда небольшой блокнот с ручкой и медленно шагая в мою сторону, начала там что-то писать. На секунду оторвалась, взглядом показывая на деревянный стул, возле обеденного стола. Поняла без слов - мне предложили сесть и я, конечно, не отказалась.