Поэтому не знаю, что с ним сейчас.

Может он здесь со своей девушкой, а то и новой женой? Может у него есть семья и ребенок в ней?

Ужасно, но раньше эта перспектива меня убивала, а сейчас дарит подобие надежды. Я больше всего хочу, чтобы он не влез в нашу хрупкую реальность. В нашу маленькую семью.

– А сколько тебе, ханым? – спрашиваю неправдоподобно бодро, смотря на собственную дочь. Она хмурится, упирает руки в бока. Подозревает меня вряд ли во лжи, скорее в бреде.

– Скоро будет пять. – Сообщает, а я стучу себя по лбу.

– Ну точно же! А я сказала три? Вот глупая! – Качаю головой и цокаю языком, продолжая собирать наши вещи.

– Мам, а мы куда? – Сафие подползает к горе с одеждой. Тоже вытаскивает оттуда свое платье. Стряхивает его, начинает складывать.

Помощница моя. Заюшка.

Я люблю ее сильнее всего в этом мире. Я каждое утро и каждый вечер благодарю за нее Аллаха. А ещё я очень благодарна за нее Айдару. Только не надо нас больше трогать. Я помню, в насколько опасном мире он живет. Я не дам втянуть в это своего ребенка.

– Красиво? – сложив платье, Сафие спрашивает. Я киваю и улыбаюсь.

Бережно кладу его на свою стопку.

– Еще бери.

Она слушается с радостью. Высовывает кончик языка от усердия и берется за дело.

– Так куда, мам? Тебе не понравился Айдар-р-р?

Она задает сразу два вопроса, я даже не знаю, на какой ответить сложнее.

Айдар-р-р-р мне понравился очень. От него у меня по-прежнему перехватывает дыхание. Я, наверное, и в этом совсем глупая. Думала, разлюбила, а теперь…

Не знаю, как переживу это. Как опять приду в себя.

Но надо. Очень-очень надо как-то жить.

– Мы домой уже, Сафичка.

Дочка замирает и смотрит на меня удивленно. Разбивает своим взглядом сердце.

Так больно ее разочаровывать. Так больно, черт!

Я знаю, что обещала длинное путешествие. Знаю, что моя Сафичка слишком умная, чтобы не понять: все идет не по плану.

– Это потому что я потерялась? Ты меня наказываешь? – шепчет. Опускает ручки. Я несдержанно выдыхаю. Шагаю к ней и протягиваю свои навстречу.

Она встает – подхватываю.

Моя крошка и правда уже совсем большая. Преимущественно ходит своими ногами. После сегодняшней погони от Айдара я нехило натрудила спину, теперь отзывается. Но я игнорирую боль. Качаю ее, улыбаюсь. Крутимся. Танцуем. Отвлекаю, как могу, пока она не заулыбается.

Я никогда ее не наказываю.

Я ненавижу наказания.

– Нет. Я тебя не наказываю, кызым. Просто у меня срочные дела. Мы еще приедем. Я тебе обещаю. Я заработаю нам много-много денег и приедем!

Возвращаю дочку на кровать, она плюхается и снова берется за вещи.

У меня сердце до сих пор бьется бешено, но немного легчает. Мне кажется, Сафие поверила.

Раньше я думала, что дети в четыре с хвостиком не могут быть настолько сознательными. Но моя – очень.

Первые два года её жизни были сложными для меня в физическом и материальном плане. Ни о каком университете уже и речи не шло, конечно же. Нужно было зарабатывать, выкручиваться, применять себя. Мне кажется, тогда я жила в каком-то бреду. Сейчас тоже всё не безупречно, но я горжусь тем, что справилась, ни у кого ничего не попросив.

Ни отец, ни Айдар не поверили бы, что та Айлин на такое способна.

Правда Айдар и в предательство мое не верил. А я…

Почти ухаю на свое личное эмоциональное дно, когда лежащий на столике телефон вибрирует.

Я очень боюсь, что это снова Айдар, но нет. Сообщение от Лейляши.

Подруга – единственная, с кем я сохранила связь. И кто знает о Сафичке. У них с Азаматом подрастает сын – Болат. Как мы с Лейлой смеемся – наш будущий жених. Но это если дети захотят, конечно. Пока они даже не знакомы.