– Клоны, – проговорил Крис. – Иначе быть не может.

– Клоны вроде бы должны быть как близнецы, нет? – спросила я.

– Это секретный эксперимент по созданию клонов, которые не похожи друг на друга, – нашелся Крис. – Ученые добились, чтобы тела у них были разные, а разум один на всех. Сама же видишь.

Эта шутка была из тех, которые на самом деле вовсе и не шутки. Зря он так сказал. Вряд ли дети нас слышали, все-таки мы стояли далеко, но, когда Крис говорил, позади меня из кустов кто-то появился, и я уверена, что он все слышал. К счастью, в этот момент в сад вышла женщина, похожая на медсестру.

– Идемте, дети! – крикнула она. – Уже темнеет и холодает. Все в дом!

Женщина была одной из миссис Ктототам. Когда дети послушно потянулись к ней, я вспомнила, кто это: Филлис Форбс. Хотела сказать Крису, но сначала оглянулась на человека из кустов – мне было неловко, что он тут стоит. Тот куда-то пропал. Поэтому я посмотрела на Криса – лицо у него было белое, изумленное, растерянное и таращилось на меня.

– Ну у тебя и лицо – словно призрака увидел! – сказала я.

– А я и увидел, – отозвался Крис. – Призрака из моей комнаты. Он стоял у тебя за спиной секунду назад.

Тут я бросилась бежать. Не могла заставить себя остановиться. Проломилась через кусты до самого подножия бугорка, помчалась в поле, потом – в другое поле. Помню, как тренькнула колючая проволока, как я вся исцарапалась об изгородь, как на меня из сумерек вдруг уставился неведомый огромный черно-белый зверь. Думаю, это была корова. Я дико метнулась в сторону, чтобы обогнуть ее, и бросилась дальше. Хотела завизжать, но от ужаса могла только тоненько скулить.

Через некоторое время я услышала, как рядом несется Крис и кричит:

– Мидж, остынь! Погоди! Он же на самом деле совсем не страшный!

Я хотела заорать на него в ответ: «Сам-то небось тоже перепугался!» – но по-прежнему была способна только мяукать по-дурацки.

– Ы! Ы! Ы! – сказала я Крису и помчалась дальше.

Я бежала сама не знаю куда, а Крис гнался за мной и кричал, чтобы я остановилась. Темнело. По-моему, я некоторое время бежала по огородам на задворках Кренбери, потому что там было холодно и ухабисто и я все время спотыкалась о какие-то большие влажные шары, которые делали «хряп» и остро пахли капустой. Ноги у меня тяжелели, словно в страшном сне. Я видела, как сбоку мерцают огни города, а впереди ровно светит оранжевый фонарь, и я рысила к оранжевому фонарю, топая тяжелыми ножищами, грудь у меня ныла, и я скулила – «Ы! Ы! Ы!» – пока Крис не догнал меня, а я внезапно не выбилась из сил.

– Ну ты даешь! – протянул он.

Ему было противно.

Мы стояли возле сетчатого забора у самой автостоянки около вокзала, вся сетка была в росе, и роса мерцала на всех машинах в оранжевом свете. К вокзалу как раз подъезжал, грохоча, поезд. У меня кололо в боку, я еле дышала. Подняла к свету сначала одну ногу, потом другую. Обе стали великанские от налипшей земли и пахли капустой. Мы посмотрели на них – и захохотали. Крис прислонился к забору и стонал от смеха. Я икала и пыхтела, на глаза у меня навернулись слезы.

– Это на самом деле был не призрак, – проговорила я, когда обрела дар речи. – Да?

– Я специально так сказал, чтобы тебя напугать, – сказал Крис. – Впечатляющий получился результат. Соскреби грязь, хотя бы немного. Тетушка Мария всем растрезвонит, что мы утонули, а Элейн устроит маме жуткий разнос за то, что милая тетушка так переволновалась.

Теперь, когда я это пишу, то понимаю: Крис соврал, чтобы мне полегчало. Тогда я этого не понимала, и мне не полегчало. Стоя на одной ноге, я по очереди сняла туфли и оттерла их о сетчатую ограду. Крис тоже оттер ботинки, хотя он запачкался гораздо меньше меня. Смотрел, куда наступает.