– Ну да.

Я заглатываю ложку бульона. Я была права: не суп, а помои. Перехожу к кексу – шоколад съедобен всегда.

– Я вернусь через пару минут с доктором Квоном, – говорит медсестра.

«Отлично. Может, заодно наколдуете мне стакан молока?»

Азиат в белом халате стоит в изножье моей кровати, держит планшет с бумагами и, щелкая шариковой ручкой, перелистывает страницы какой-то папки – наверное, моей медицинской карты. Лицо его совершенно гладкое, ослепительно красивое. На вид человеку в халате можно дать лет восемнадцать. Однако я предполагаю, что это доктор Квон, мой лечащий врач, и в таком случае лучше бы ему иметь не столь скрывающую возраст наследственность и быть не моложе тридцати.

– Сара, рад видеть, что вы очнулись. Как себя чувствуете?

Встревоженной, уставшей, испуганной.

– Хорошо.

Он щелкает ручкой и что-то пишет. Ого, да меня же проверяют! Надо сосредоточиться. В чем бы ни состояла проверка, я хочу получить пятерку. Я хочу поехать домой, хочу на работу.

– Как, по-вашему, мои дела? – спрашиваю я.

– Хорошо. Все выглядит довольно хорошо, учитывая обстоятельства. Поступили вы со значительными повреждениями. У вас был вдавленный перелом черепа и небольшое мозговое кровотечение. Нам пришлось вскрыть череп и выкачать кровь. Мы удалили все, но с учетом кровотечения и воспаления вы подвергались некоторой опасности. Томограмма показывает, что ваш мозг немного уменьшился в объеме. Однако вам повезло, что удар пришелся справа, а не слева, иначе бы вы, возможно, сейчас со мной не разговаривали.

Вроде бы ответ начался с «хорошо», но мне трудно отыскать хоть какое-то подобие «хорошо» в последующих словах, даже когда я прокручиваю их в уме. «Повреждение мозга». Мне это кажется полной противоположностью «хорошо». Неужели он еще сказал «повезло»? У меня голова кругом идет.

– Вы можете позвать моего мужа? Я хочу, чтобы он слушал это вместе со мной.

– Я же здесь, – удивляется Боб.

Я поворачиваюсь посмотреть на него, но его там нет. В палате только я и красавчик-доктор Квон.

– Почему ты смотришь на стул? Я здесь, – говорит Боб.

– Боб? Я не могу тебя найти.

– Встаньте с другой стороны от меня, – советует доктор Квон.

– Вот ты где! – говорю я, будто мы играли в «Где наш малыш?».

Странно, что секунду назад я не могла его увидеть. Может быть, авария повлияла на мое зрение? Может, Боб стоял слишком далеко сзади? Доктор Квон поправляет мою кровать, так что теперь я сижу прямо.

– Сара, сосредоточьтесь на моем носу и говорите, когда вы видите палец.

Он держит указательный палец рядом с моим ухом.

– Я его вижу.

– А сейчас?

– Да.

– Сейчас?

– Нет.

– А сейчас?

– Нет.

– Она ослепла? – спрашивает Боб.

Конечно же, я не ослепла. Что за идиотский вопрос? Доктор Квон светит мне в глаза фонариком. Я вглядываюсь в его кофейные глаза, а он изучает что-то в моих.

– Следите за фонариком. Хорошо. Нет, области мозга, отвечающие за зрение, не были повреждены, и ее глаза выглядят прекрасно.

Он вытаскивает из планшета лист бумаги, кладет на мой обеденный столик, поворачивает его ко мне и дает мне ручку. По всему листу разбросаны прописные и строчные буквы.

– Сара, можете обвести мне все «А»?

Я это делаю.

– Вы уверены, что нашли все? – спрашивает доктор Квон.

Я проверяю свою работу:

– Да.

Он достает еще один лист.

– Можете нарисовать вертикальную черту по центру каждой из этих горизонтальных линий?

Я делю девять линий пополам. Смотрю на доктора, готовая решить очередную головоломку.

– Готово? Ладно, давайте уберем столик. Можете вытянуть обе руки перед собой, ладонями вверх?