Икстли и Китлали стали задавать разные вопросы, но по одной теме, а именно, как живут-поживают науа в загадочной Мексике. Они уже смекнули, что племена, ушедшие много-много лет назад на север на самом деле не вымерли, а перешли в другой мир и осели там.

Ребята рассказали, что племён как таковых уже не существует, их представители давно перемешались между собой в котле цивилизации. Жаль, что все планшеты давно разрядились, а то Китлали и Икстли могли бы наглядно ознакомиться с историей ацтеков или «мешика» – последнее определение было им, конечно, ближе.

Спустя полчаса после начала трапезы подошёл Ксипил с небольшой свитой. Он извинился, что пришлось задержаться, поскольку в деревне всё-таки шёл праздник, и ему нужно было быть то тут, то там. Чуть позже появился Нопалцин вместе со своим семейством – женой и тремя детьми. Гостям многое пришлось рассказывать заново, отвечая на вопросы, но сейчас им стало заметно легче это делать, поскольку Икстли и Китлали передавали соплеменникам то, что успели услышать сами.

Коварный мецкаль делал своё дело – ребята старались пить по чуть-чуть, но высокий градус прицельно бил в мозг. Джоуи всё-таки смог вовремя остановиться, так как с его раной не хватало ещё где-нибудь споткнуться. Вместе с ним притормозила и Эльза, прекрасно знавшая и хорошо чувствовавшая свою планку.

Глория же в случае с крепкими спиртными напитками свою планку переступала тогда, когда её вообще нереально заметить, то есть во время первого, максимум второго, возлияния. Поведение выпившей Глории копировало её трезвое поведение с той лишь разницей, что в первом случае эмоции были ярче. Её могло бросить из веселья в печаль или наоборот. Она могла являть собой воплощение скромности, а через мгновение кого-нибудь подколоть (в пьяном варианте – наехать). Иногда спиртное пробуждало в ней какие-нибудь потребности типа просмотра метальных клипов, игры в «Монополию» или прогулки всей компанией.

Сейчас же ей стукнуло в голову начать собирать информацию о жертвоприношениях.

Икстли, решивший, что девушка подумала, будто их откармливают для того, чтобы во время кульминации сегодняшнего праздника принести в дар богам, успокоил её, сообщив, что человеческие жертвоприношения давно отошли в прошлое.

Однако Майлз довёл до его сведения, что Глория просто любопытствует, и посоветовал это любопытство удовлетворить.

Науа, стараясь подбирать слова, знакомые переводчикам, принялись вспоминать древние времена, и оказалось, что большинство ритуальных традиций науа принесли с собой на американский континент. Здесь уже Джоуи скорее не переводил, а выкладывал друзьям собственные знания.

Жертвоприношения, как правило, устраивались в знаменательные дни, например, в праздники, посвященные культу солнца или какому-либо событию. Жертвами могли быть как захваченные вражеские пленники, так и добровольцы из народа. Жертву окрашивали в синий цвет и вели в специальное ритуальное место, где её дожидался жрец, вооружённый ножом. Уложив человека на камень, жрец рассекал ему грудную клетку, из которой вынимал сердце и «утолял им жажду солнца».

Люди, приносимые в жертву, не противились своей участи, поскольку такая смерть была для них лучшим способом попасть в иной мир.

По-другому поступали с пленными.

Например, прославившегося в бою, искусно владеющего оружием пленника привязывали к камню таким образом, чтобы он мог двигаться, но не был способен уйти. Его одурманивали напитком пульке, смешанным с наркотиком, и давали в руки оружие. Четыре воина, которые могли двигаться свободно, пытались нанести жертве как можно больше ран, а та должна была защищаться. Джоуи вспомнил случай, сохранившийся в виде устного рассказа ацтеков, о том, что взятый в плен во времена Монтесумы вождь тлашкальтеков