— Слушай, ты меня поражаешь, малютка, — его голос иронично-игривый, и на вид он весь такой спокойный, но я тут же уловила, как воздух вокруг нас завибрировал, наэлектризовался.

Этот мужчина хищник, и справиться с ним мне будет непросто. Но я попробую.

— Я иногда поражаю сама себя, — говорю ему, стараясь не смотреть на его дернувшийся кверху член.

Черт! Стоило только вспомнить, как он всаживал его мне в глотку, тут же подурнело. Но опомниться мне не дали руки мужчины. Он вдруг сжал мои бедра сильными пальцами и дернул на себя.

Не удержав равновесие, я обрушилась на него всем весом. Хорошо хотя бы руки, успела выставить перед собой, чем спасла свой фейс от неминуемого столкновения с его каменными мышцами на груди.

— Пусти, мне больно! — вскрикнула и дернулась в его руках.

— Это не больно, малютка, — зло говорит он и заводит мои руки за спину, сцепляя в замок, — я что-то сейчас не понял, что за телодвижения были в мою сторону? Говори!

— Хочешь знать?

Он вздернул бровь, и его лицо оказалось рядом с моим так близко, что я смогла разглядеть в темно-карих глазах все золотинки, обрамляющие радужки глаз. Дыхание сбилось, и я задышала через нос часто и быстро.

— Ну, что молчишь? — его дыхание сталкивается с моим на выдохе, а когда в очередной раз делаю короткий вдох, то меня заполняет его запах.

В моем мозгу происходит взрыв. Тестостерон зашкаливает за высшую отметку и ударяет в кровь адреналином, который разносится под кожей, отравляя меня желанием. Впервые в жизни я сделалась мокрой между ног не от прикосновений, а от запаха. Это было так… неожиданно и странно, что все слова, которые я хотела сказать ему, тут же испарились.

— Ты решила поиграть со мной в молчанку? — свободной рукой он чуть сжимает мне горло.

— Нет, — облизываю пересохшие губы, — нет.

— Тогда…

Костяшками пальцев он проходится между моих небольших полушарий с торчащими вперед сосками и, не задерживаясь, скользит вниз, а я наблюдаю, затаив дыхание. Когда его рука замирает на миг на моем лобке, изо рта вырывается судорожный всхлип.

Черт! Черт! Я пропала! Что же такое? Что ОН такое? Почему под его взглядом я даже с места не могу сдвинуться?

А потом его ладонь оказывается там, где до этого были только мои пальчики, и меня начинает трясти.

— Ну, что ты, малютка, — он наконец-то отпускает меня из-под своего цепкого взгляда, — я весь во внимании.

Ребром ладони он проходится по моей промежности, и я… черт… потеряв на миг контроль, потерлась о него своей влажностью.

Боже! Это было так возбуждающе и так чудовищно развратно, что я не сумела удержать рвущийся наружу стон.

— А ты горячая, оказывается, не только снаружи, — прохрипел мужчина, и его губы охватили мой сосок, который он жестко прикусил зубами, потянул на себя, — но и внутри…

Он вогнал в меня без предупреждения палец… и следом второй… В тот момент я думала, на меня обрушилась крыша здания, в голове загудело, в глазах потемнело, а потом… взрыв.

— Твою мать! Черт! Что за херня?

Я не понимаю, почему в голосе мужчины столько злости. Поэтому, немного придя в себя, фокусирую взгляд на его лице.

— Что? — пересохшими губами ошалело спрашиваю у него.

— Ты, какого черта такая узкая? — спрашивает мужчина, при этом продолжает таранить меня все глубже, до легкой боли. — Сколько клиентов ты обслужила до меня, малютка?

Мои щеки загораются неподдельным стыдом.

Вот… вот, Алита, это твой шанс рассказать ему все. Давай… открывай рот и говори… Ну же!

Мой рассудок верещал так громко, отдаваясь болью в висках, что пришлось зажмуриться.