― Ну извини, тут выбора не было.

Макс улыбнулся и вышел из кухни. Я оттащил сковороду в сторону, и отшвырнув тряпку, решил пойти разбудить Нину. Ей нужно поесть.

Пока готовил, закрывал к ней двери, чтобы не мешать спать, и теперь, распахнув деревянную преграду, застыл на месте. Врачиха стояла с выпученными глазами прижав к груди свою кофту. На ее теле по-прежнему было только белье.

― Не поторопилась? ― уточнил я, прищурившись, и с любопытством разглядывая стройные ноги.

― Выйди, пожалуйста.

― А че я там не видел? Баба, как баба.

― С чего ты так решил? ― уточнила она охриплым голосом сильнее прижимая кофту к груди.

Боится, и огрызается.

― Опыт подсказывает.

― Тогда ты ошибаешься.

― Не уверен. Докажешь? ― двинулся в ее сторону, а девчонка тут же прижалась спиной к горячей стене.

― Ай, ― воскликнула она, роняя кофту.

Я хмыкнул, и остановившись в нескольких сантиметрах от нее, опустил взгляд на вздымающуюся грудь. Волнуется, часто дышит, и тем самым привлекает внимание.

Спелая вишенка. Красивая грудь. Интересно, лифчик с кучей поролона, или своя красота?

Сейчас бы пальцем нырнуть, попробовать. Да не поролон, а сиськи.

Дунул на грудь, и заметил, как на коже девчонки образовались мурашки.

Сжал крепко кулаки, и посмотрел в глаза, наполненные страхом.

― Одевайся. Ужин стынет.

Вышел из комнаты, обратив внимание, что Макс занес еще несколько пакетов.

Ужин прошел в тишине. По крайне мере я старался молчать, а вот врачиха постоянно о чем‐то переговаривалась с Максом. Мне было не интересно. Я только изредка бросал взгляд на ее губы, которые плотно обхватывали вилку, и каждый раз чертыхался. Не мог спокойно реагировать. Хорошо хоть оделась, иначе бы я вообще двинулся от ее тела.

Так, хватит думать о ней. Просто у меня уже несколько дней не было секса, вот и клинит.

― Гриш, я думаю баню растопить. Ты как смотришь на это? ― услышал вопрос брата, и пожал плечами.

― Грише сейчас лучше не париться в бане, ― отметила врачиха, заставляя меня прищуриться.

― А тебе?

― И мне, ― едва заметно улыбнулась Нина, пожав плечами, ― у меня же температура.

― Тогда отбой, Макс. Душем обойдемся.

― Ладно.

― Скажите, а мне есть что обуть? Я бы хотела немного воздухом подышать, а то целый день в доме.

― Макс тебе купил валенки. Кстати, надо их поставить к печке, чтобы нагрелись. А ты че удумала ночью гулять? Опять встречи с волками хочешь?

― Нет, просто я думала у двери постоять.

― Завтра постоишь, даже провожу, ― я отложил вилку, и поднявшись со стула, размял мышцы, скривившись от боли. ― Сейчас перевязку мне сделаешь, а потом спать. Тебе еще чаю горячего выпить надо, да жиром натереться.

― Чего? Каким еще жиром? ― удивленно переспросила девчонка, похлопав ресницами.

― Ладно, ноги натру тебе. Все равно горчичники нельзя пока температура.

― А ты что, тоже врач?

― А ты всегда была такой любопытной?

Нина закатила глаза, и вернулась к своему ужину.

― Я на перекур. Макс, выйдешь?

― Конечно.

― А ты, девочка, пока посуду помой.

Она резко перевела на меня взгляд и сглотнув, подняла брови.

― Еще чего?

― Ну ты же, не баба, как баба? ― хмыкнул я, и прикурив сигарету, вышел в коридор.

Макс последовал за мной, прикрывая за собой двери.

― Как дела в городе?

― Торопиться нельзя, иначе Мигрецкий испугается…

― Знаю. Пашка что? Бушует?

― Повыпендривается и перестанет. Нечего было махать ножом.

В этом он прав. Брат лучше всех знает, что я не терплю зарвавшихся мудаков, тем более в своем круге.

― Макс, завтра с утра поезжай в город и оставайся пока там. Мы сами справимся. Думаю, врачиха выпендриваться уже не будет. Поняла, что не обижу.