– Мой подарок на твою свадьбу.

Я приняла небольшую коробочку, села на край своей кровати и принялась развязывать бант. Открыв крышку, первое, что я увидела – белую кружевную ткань. Я с трудом смогла сдержать свои эмоции. Я подняла за тонкие лямки так называемый ночью пеньюар и натянуто улыбнулась. Вся середина была прозрачной, и он был такой короткий, что едва прикрывал бы мои ягодицы. Под ним, на дне подарочной коробки, находилась еще меньшая часть одежды – белые кружевные стринги, которые не могли бы скрыть мои ягодицы и сзади они скреплялись бантиком. Юля скривила губы, но затем быстро убрала гримасу отвращения со своего лица, чтобы не обидеть мою маму.

– О, как неожиданно… – мой голос был дрожащим и прерывистым.

– Это для твоей брачной ночи, – сказала мама с блеском в глазах. – Уверена, Артуру понравится распечатывать тебя, подобно подарку. Мы должны радовать своих мужей.

Я кивнула.

– Спасибо.

Я нервно сглотнула и попыталась улыбнуться. Мама выглядела так, словно не видела в этом ничего ужасного и омерзительного.

– Твой отец хотел, чтобы я поговорила с тобой об этом.

Кровь отлила от моего лица, и мне внезапно стало дурно.

– Господи! Только не это… – я вскочила, отпихнув от себя коробку с проклятым пеньюаром, и стала нервно расхаживать по комнате. – Неужели вы с отцом обсуждали мой первый секс?

Мама смущенно улыбнулась и как следует типичной трофейной жене, податливо сложила руки на своих коленях. На ней было идеально выглаженное кремовое платье без единого пятнышка или торчащей ниточки, моя мать была эталоном идеала и роскоши, все в ней кричала о том, что она – счастливая мать и лучшая жена на свете. Но это не было правдой. Мы с Климом знали это. Хоть она и прятала свои эмоции за маской бесчувствия, я знала, что внутри она была несчастна до мозга костей.

Когда много лет назад у отца появилась любовница, и весь город говорил об этом, я часто слышала ее всхлипы на чердаке нашего дома. Мы с братом видели синяки на ее теле после того, как отец приходил домой после неудачной сделки. Но моя мать не могла позволить себе показать, как сильно равнодушное отношение отца ранит ее чувства; она почему-то считала, что забрать своих детей, развестись с мужем и спасти себя и нас с Климом от отца-тирана – это слабость и безхребетность. Может быть, она считала себя сильной и неуязвимой, полагая, что только мудрые женщины могут сохранить брак, каким бы ужасным он ни был, но я явно не считала ее благоразумной.

– Первый раз – всегда болезненный, – продолжила она снисходительным тоном. Мне хотелось выброситься в окно от ее мелодичного голоса. Мама подняла глаза и заглянула сначала в мои глаза, затем в глаза Юли. Семья моей подруги тоже была традиционна и она еще не была никому обещана, поэтому мама считала себя обязанной посвятить и Юлю тоже в подробности интимной жизни. – Будет кровь, так что не пугайся.

– Мама, пожалуйста!

– Но я уверена, что Артур будет нежен с тобой, – мама встала и ласково погладила меня по руке. – Тебе просто нужно будет расслабиться и позволить опытному мужчине делать все самому.

– О, Артур более чем опытный… – съязвила Юля, цокнув языком. Я подарила ей благодарную улыбку, но мама предпочла сделать вид, будто ничего не услышала.

– Секс – это удовольствие только для мужчин, дочь моя. Нам, женщинам, приходиться терпеть и имитировать, чтобы наши мужья чувствовали себя победителями.

Клянусь, если она продолжит, меня стошнит прямо на свадебное платье.

– В конце концов, это подарит тебе детей, и ты сможешь осчастливить своего мужа наследником.