Ребята в строю засмеялись, а девушки вовсю тянули шеи, словно увидели её впервые.   

— Да, — просто ответила Лиза, не понимая, почему это кого-то вообще может удивлять.   

— То есть ты хочешь сказать, что пробегаешь стометровку за шестнадцать с половиной секунд, подтягиваешься из виса лёжа на низкой перекладине двадцать раз, отжимаешься от пола — четырнадцать и свободно бежишь две тысячи метров за одиннадцать минут, я уже не говорю о лыжных гонках на три и пять километров, плавании и стрельбе из пневматической винтовки.  

— Никак нет, я не пробегаю стометровку за шестнадцать с половиной секунд, — начала Лиза, но её перебили.  

— Я так и знал, что это не может быть правдой! — Преподаватель перечеркнул весь лист и принялся быстро что-то записывать на нём.    

— Я пробегаю стометровку за пятнадцать и две, — твёрдым голосом продолжила Лиза. — Подтягиваюсь двадцать раз, отжимаюсь пятнадцать. Не свободно, но бегу две тысячи метров за одиннадцать минут, в лыжных гонках у меня твёрдая четвёрка, как и по метанию спортивного снаряда, намного лучше дела обстоят с плаванием и прыжками и совсем отлично со стрельбой, — уверенно рассказывала она о своих достижениях.      

И по мере того как она говорила, постепенно смолкали разговоры и смех. Теперь на неё смотрели не только девушки, но и все остальные, кто находился в зале, а несколько ребят вообще вышли из строя и нескромно таращились на неё, словно перед ними предстало какое-то неведомое чудище из потустороннего мира.       

— Ты ведь понимаешь, что тебя ждёт прохождение аттестации по всем этим дисциплинам? — строго спросил преподаватель, глядя на девушку тяжёлым взглядом. — Только потому, что ты отличница по другим предметам, я не поставлю тебе пять баллов, пока сам не увижу тех результатов, о которых ты говоришь.   

— Да, понимаю, — просто ответила Лиза, делая шаг вперёд. — И я готова!   

— Ишь какая прыткая, — мужчина усмехнулся, но в этот раз как-то по-доброму, даже по-отечески. — Успеешь ещё и напрыгаться, и набегаться, и всё остальное. Иди встань в строй к парням, побежишь с ними на две тысячи метров. — С беспокойством в голосе поинтересовался: — Справишься? Или лучше в другой день?  

— Всё хорошо, — ответила Лиза, направляясь к ребятам, которые всё это время с интересом наблюдали за ней. — Для меня нет разницы, когда бежать, — договорила она, занимая место в конце строя.     

Дверь вдруг открылась, и на пороге появился... Кто бы вы думали? Да-да, Самойлов собственной персоной в окружении своей свиты. Ребята, привалившись к стеночке, совсем не скрываясь, с интересом разглядывали девушек. За исключением одного человека. Рома пробежался оценивающим взглядом по ряду студентов, но не сразу заметил ту, ради которой пришёл сюда, но стоило ему обнаружить её, стоящую рядом с ребятами, его серые глаза тотчас сузились в щёлочки.   

А вот Лиза сначала не поняла, на кого именно Рома так пристально уставился, но осознав, что это она — объект его внимания, опустила взгляд в пол и больше так и не решилась поднять голову.   

“Зачем он здесь? — думала она. — Что ему надо?”  

У них были разные группы, и хотя несколько предметов совпадали в расписании, например, менеджмент и экономика, но физическая культура проходила в разные дни.   

По-видимому, преподавателю тоже не понравилось присутствие посторонних на его занятии, и он строго обратился к вновь прибывшим:    

— Молодые люди, вы случайно не заблудились?  

— У нас нет пары, — решил за всех ответить Володя. — А занятия ещё есть, вот и решили здесь подождать.