О силе демонов можно было судить по размеру рогов. Слабые демоны вообще были их лишены. О силе магии ректора я знала не понаслышке и даже удостаивалась чести наблюдать мощнейшие атакующие плетения в его исполнении на полигоне. Его рога были ровными, чуть отведенными назад. Рога же огненного оказались больше, намного больше. Черные и витиеватые, с тлеющим в их глубине пламенем, изогнувшись, они протягивались от височной части его лба к затылку. Я умудрилась облить реактивами очень сильного демона.

— Ирида, знакомься, — начал ректор, но огненный его перебил.

— Ноксис де Игнис, — демон улыбнулся, блеснув белоснежными зубами.

О Матерь-земля, я облила реактивами члена Императорской семьи!

И, словно имени его рода было недостаточно для того, чтобы довести меня до сердечного приступа, демон добавил или скорее добил:

— Руководитель вашей практики.

3. Глава 3

/Ирида Каори/

«Ноксис де Игнис, руководитель вашей практики», — проигрывала я раз за разом в мыслях, пока смотрела в красные глаза демона, кажется, даже разглядела пламя в их глубине.

Первой здравой мыслью была: «Плакала моя практика в Управлении императорской службы правопорядка!» Но довольно быстро я смирилась с провалом, гораздо хуже было бы попасть во власть жаждущего мести демона. Но ведь он не сказал: «Бывший руководитель практики».

— Мое назначение отменяют? — с надеждой спросила я. И, видимо, зря, потому что в красных глазах демона вспыхнуло пламя, а улыбка на губах стала еще шире.

— Отнюдь. Вам предоставлена уникальная возможность поучаствовать в настоящих расследованиях в качестве следственного алхимика.

— Расследованиях? — ужаснулась я. — Мы же говорили о работе в лаборатории, — я с мольбой взглянула на ректора, но его, похоже, ситуация только забавляла.

— Для лаборатории вы чересчур неуклюжи, адептка Каори, — усмехнулся де Игнис. Я вспыхнула до кончиков ушей, сравнявшись по цвету с огненными волосами демона.

Но раз он смеется, значит отошел и не собирается больше меня душить?

— Прошу прощения, мэтр де Игнис, за то, что облила вас реактивами, — проговорила я, изображая высшую степень раскаяния.

— И за то, что потом швырнули в меня остатками реактивов, тоже попросите прощения?

Ректор подозрительно кашлянул в кулак, но упрямо нахмурил брови, пытаясь казаться серьезным.

— Да, и за это тоже, — покорно согласилась я. Да за что угодно, только верните мне назначение в лабораторию!

— И за то, что лишили меня обоняния?

— Я… что?!

— Да, — язвительно протянул огненный. — Из-за вас я до сих пор не ощущаю запахов, — почему-то веселость демона казалась мне напускной, скорее за ней скрывалась угроза.

— А вы меня чуть не придушили.

Я сразу же прикусила язык, да так сильно, что на глаза набежали слезы. Но это даже хорошо, пусть думает, что это слезы раскаяния и сожаления. Нет, мне было стыдно, но ведь никто особо не пострадал. В прошлом году я попала под струю кислоты, ожоги выводили почти три месяца. Но даже тогда я не бросалась с обвинениями на преподавателя, который не уследил за ядовитыми растениями с полигона. А тут, подумаешь, нюх. Восстановится, ведь ничего опасного в коробке не было. Хотя помет кшенкров вечно дает неожиданный эффект.

— Чуть не считается, вы же еще живы, вот и отрабатывайте свои косяки.

Это что же получается, мне надо было дать себя придушить? Не устраивает меня подобная перспектива.

— В лаборатории мои способности были бы полезнее.

— Полевая практика — неоценимый опыт, адептка, — демон отпил синюю жидкость из стакана, но все не отрывал взгляда от моего лица. — Убийства, места преступлений, трупы — романтика.