Принимаю ягоду в рот, меня кормят, как маленькую.

— Теперь ещё пару глотков, — к моему рту снова подносят бокал.

Вино оказалась вкусным, сладким и приятно пахнущим. Клубника с еле заметной кислинкой. Меня поят так несколько раз, и я замечаю, что руки действительно стали меньше дрожать. Но страх никуда не делся, он пронизывает каждую клеточку моего тела. Ещё один стук стекло о стекло, и меня поднимают на ноги.

— Позволь, я раздену тебя.

— Нет, я сама, — пытаюсь отстраниться, делая осторожно шаг назад.

— Тихо, девочка, иди сюда, — ласково произносит Сергей.

Хочу сделать ещё шаг, но опасаюсь, что сослепу наткнусь на предмет мебели и упаду. К черту его дурацкую игру! Рука взметнулась вверх. Не успела, меня поймали раньше и сильно прижали к телу. Чувствую запах цитрусов, обожаю мандарины. Невольно втягиваю в себя этот запах. Мой нос уткнулся в его рубашку, кажется в районе груди. Он такой высокий?! И, наверное, очень сильный. Что со мной будет, если я начну сопротивляться? Господи, даже страшно подумать.

— Ш-ш-ш, не нужно бояться, всё хорошо, — меня гладят ласково по голове, — Сама ты можешь нечаянно сорвать повязку с глаз, а я совсем этого не хочу. Послушай, если ты не станешь сопротивляться, я постараюсь быть очень нежным.

А что может быть по-другому?! Я не хочу по-другому!

— Хорошо, — снова всхлипываю.

— Ну, не плачь, что ты как маленькая.

Действительно, что я маленькая что ли? Пытаюсь взять себя в руки, пока с меня снимают осторожно платье. Затем очередь бюстгальтера и трусиков. Как же стыдно. От паники спасает только то, что у него тёплые и приятные на ощупь ладони, а голос нежный и ласковый, что тоже не маловажно. Меня подхватывают на руки и укладывают на кровать. Потом он садиться на мои ноги, почему-то не раздевшись. Что происходит?! Мою руку отводят в сторону и начинают привязывать к кровати. Что он делает, зачем?!

— Сережа, зачем вы меня привязываете?! Не надо, пожалуйста, я же на всё согласилась! — вот теперь уже паника, самая настоящая.

Начинаю вырываться, но он сильнее. Сергей наваливается на меня и всё-таки привязывает, сначала одну, потом вторую руку. Он слегка отстраняется и проводит по моим разведённым в сторону рукам пальцами. По телу побежали мурашки.

— Сейчас ты похожа на бабочку, раскинувшую крылья. Моя маленькая прекрасная бабочка.

Губ легко касаются его губы, и он встаёт с меня. Слышу шорох одежды, он раздевается. С трудом сглатываю подступивший к горлу комок. Снова запах мандаринов совсем близко, и на мои ноги садятся, но на этот раз легко без нажима. Горячее дыхание у моего лица, и меня начинают целовать нежно, легко. Я не разжимаю губ, и мне прямо в них летит вопрос.

— Ты что, ни разу не целовалась?

— Нет, — открываю я рот, и этим бесстыже пользуются.

Он снова начинает целовать, глубоко, с языком внутри, но, как ни странно, это вовсе не противно. Старается действительно быть нежным, и я ему благодарна за это. Я бы, наверное, не выдержала, если бы меня стали грубо насиловать. В какой-то момент удивлённо понимаю, что пытаюсь неумело ответить на поцелуй. Вино начало действовать, мысли запутались, и я не понимаю, где страх, а где еле уловимое что-то? Что? Его рука прикасается к груди, гладит, а затем он по очереди катает в пальцах мои соски. Они становятся болезненно твёрдыми. Я хочу… Чего я хочу? Мамочки, что со мной происходит?! Сергей отрывается от моего рта и приникает к соску. Ах-м-м. Это так невероятно, теперь я понимаю, что возбуждаюсь от его ласк.

— Серёжа подожди, — разум всё же выплывает из чего-то тягуче сладкого.