– Да.
– Интересный у вас мир, господин Хыгр… Вот! – Господин Шарль указал на ракету. – Вот такое оружие помогло бы нам. Угроза уничтожения столицы – и Та страна навсегда откажется от планов агрессии. Ну пока у них не заведется такое же. Я прав, господин Хыгр? Сначала такое оружие появилось только у одной страны, которая начала угрожать всем, а потом и у соседей, после чего образовалось некое равновесие? Все угрожают друг другу и боятся друг друга? Так?
– Да.
– Такое оружие нам бы помогло… Да, потом ситуация бы усложнилась до предела, но нам сейчас не до гуманизма. Страна горит…
«Вы опасный человек, господин Шарль…»
– …хотя тушить пожар маслом не самая лучшая идея… Но можно было бы рискнуть… Если бы господин Хыгр знал, как это сделать. А он не знает, а и знал бы – сказать не может…
Димка, которому вовсе не хотелось начинать в мире Свет гонку вооружений, облегченно вздохнул. Следом вздохнул мастер Арман, а затем одновременно зевнули мышанка и собакоголовый.
– Итак, – господин Шарль посмотрел на свои карманные часы, – уже поздно. Предлагаю всем пойти спать, а завтра со свежими головами начать размышление о том, что из яггайских изобретений можно применить в наших условиях. Нам нужно нечто простое и мощное. Спокойной ночи, господа мастера. До утра.
Димка, у которого, кажется, началась чесотка от бумажной пыли, попытался было тихим мышонком проскользнуть в дверь вслед за всеми… Господин Шарль поймал беглеца на выходе:
– Господин Хыгр… Как нам стало известно, вы из другого мира.
– Да.
– Вы больше ничего не хотите мне рассказать?
Димка зарычал. Он и так рассказал, показал на пальцах и нарисовал столько, что художник Иванов с «Явлением Христа народу» – просто миниатюрист!
– Нет!
Господин Шарль приблизился и взглянул в яггайские глаза:
– Точно?
– Да.
– Ваше право. До завтрашнего утра, господин Хыгр.
На что он намекал? Бог, то есть богиня его знает, сегодня Димка в очередной раз осознал, что понять ход мыслей господина Шарля невозможно.
Он попытался было подумать о том, какое оружие предложить, но само слово «оружие» вызывало аллергию. Вот так нужно делать из милитаристов пацифистов – посадить в комнату и заставить целый день рисовать оружие.
Димка закрыл глаза и вполголоса начал пытаться заставить непослушный яггайский язык произнести одно очень важное слово.
Кажется, начало получаться…
Скрипнула дверь.
Димка повернулся…
На пороге стояла Флоранс. Замотанная в черное покрывало, она, как никогда, напоминала зомби в саване нехарактерного цвета.
– Привет, – прошептала девушка.
– Привет. – Димка поднялся с матраса…
Флоранс скинула покрывало.
Димка сел. Ноги подкосились.
На зомбяшке остались только черные чулки, узкие черные трусики, черный лифчик и прозрачная узорчатая рубашка на тонких бретельках, еле прикрывшая животик… Пояс с подвязками… И длинные черные перчатки выше локтей.
«А здесь знают толк в сексуальном белье… Так вот зачем она спрашивала про мой любимый цвет…»
Флоранс была самой соблазнительной зомбяшкой из всех, что видел Димка. И самой соблазнительной девушкой…
– Я покажу тебе, что я лучше какой-то крысы!
Глава 8
Димке захотелось малодушно завопить: «Я устал!», но тут же понял, что если он и устал, то не весь.
Флоранс танцующей походкой – отчего грудь соблазнительно колыхалась – подошла к кровати.
– Эта ночь, – промурлыкала она, – будет нашей…
Димка на мгновение прикрыл глаза. Ну же!
– Моя… любить твоя…
Получилось! Димка не успел обрадоваться: зомбяшка упала ему на грудь и расплакалась.
– Ты… ты… а я… а ты… на крысу… – рыдала она.